Ганс Кирст - Фабрика офицеров

Три учебных отделения 6-го учебного потока — «Г», «X», «И» — были выстроены на строевом плацу казармы. Капитан Ратсхельм, начальник потока, кружил вокруг них, как овчарка вокруг стада. Согласно расписанию сейчас должна была состояться двухчасовая строевая подготовка.

Обер-лейтенант Крафт принял рапорт командира учебного отделения «X». Фенрих Крамер показал себя, как и следовало ожидать, хорошим командиром. Его голос без труда заполнял двор казармы и громким эхом отражался от стен гаражей. Но он был не единственным, кто обладал таким громким голосом, — весь двор казармы заполнял шум.

Этот несущийся со всех сторон шум был инспирирован Крафтом. Он использовал его в качестве повода, чтобы выяснить один принципиальный вопрос. Он хотел знать, важно ли иметь звонкий, пронзительный командирский голос.

— Так точно, господин обер-лейтенант! — прокричали курсанты, быстро справившись с первым удивлением. Они считали подобный вопрос не только излишним, но и абсолютно глупым — чего, конечно, открыто не показывали. Но об этом свидетельствовало наметившееся веселье.

— Почему? — спросил Крафт.

Этот вопрос озадачил их. Да, почему все-таки звонкий, пронзительный командирский голос так важен? Глупый вопрос! Это ведь само собой разумеется и не требует никакого объяснения. Однако он хотел непременно получить объяснение! Ну и хорошо, пусть он его получит — но какое?

Они гадали довольно-таки долго. Перебивали друг друга, пытались понять и выдали наконец утверждение: «Так уж принято!» С этой сомнительной формулировкой начало соглашаться большинство фенрихов. Развернулась сдержанная дискуссия, которая грозила превратиться в непринужденную беседу. Командир отделения Крамер был в ужасе. Даже капитан Ратсхельм, находившийся на другом конце двора, обратил внимание на безудержную болтовню в отделении «X» и с беспокойством подошел ближе.

— Господа! — прокричал вдруг обер-лейтенант Крафт. Ему тоже стало ясно, что следует основательно нажать на тормоза. Чтобы с самого начала не попасть под колеса своего собственного подразделения, следует переключить рычаг на дисциплину. — Давайте сойдемся на следующем методе: я спрашиваю — вы отвечаете. Но вы отвечаете лишь тогда, когда вопрос коснется непосредственно вас. Мы понимаем друг друга?

— Так точно, господин обер-лейтенант! — пробормотали фенрихи с кажущейся готовностью. В действительности же их наполняла тайная радость, ибо их новый воспитатель оказался далеко не светилом. Такой спокойной строевой подготовки у них до сих пор никогда не было. Даже при капитане Ратсхельме, который был своего рода другом человека. А при лейтенанте Баркове подавно: тот обращался с ними очень строго. Этот же обер-лейтенант Крафт, кажется, придерживается больше теории — он устроил урок болтовни. А это им было очень даже на руку.

— Фенрих Хохбауэр, — сказал Крафт, так как заметил, что Хохбауэр был единственным, кто не участвовал в общей болтовне.

— Слушаю, господин обер-лейтенант!

Хохбауэр вопросительно посмотрел на Крафта, делая вид, будто не понимает, чего хочет от него офицер. Он притворился столь же вежливым, как и любопытным, свысока посматривая на обер-лейтенанта, и не только потому, что был выше его ростом. Однако делал он это с некоторой осторожностью, ибо легкомысленным Хохбауэр не был.

— Отвечайте на мой вопрос, Хохбауэр.

— Ну, — сказал фенрих с чувством собственного превосходства, — офицер должен уметь отдавать приказы, и приказы должны быть сформулированы четко, кратко и ясно. Некоторые из этих приказов отдаются в форме команд как в закрытых помещениях, так и на плацу и на открытой местности. Эти команды должны быть услышаны на фоне команд соседних участков, на фоне посторонних шумов, таких, как шум моторов, и конечно же на фоне всевозможных шумов на поле боя. По этой причине для офицера громкий, звучный голос является само собой разумеющейся предпосылкой.

— Очень хорошо, Хохбауэр! — воскликнул капитан Ратсхельм, оказавшийся в это время рядом. Затем начальник потока сразу же обратился к обер-лейтенанту Крафту и сказал ему на этот раз почти доверительно: — Пожалуйста, мой дорогой, начинайте практические занятия. Другие учебные отделения уже давно делают это. Вы ведь знаете, что времени у нас в обрез.

— Так точно, господин капитан! — небрежно бросил обер-лейтенант Крафт.

— Я ни в коем случае не хочу вам мешать, Крафт, я сейчас исчезну. Чувствуйте себя абсолютно свободно. Не сочтите, пожалуйста, мои указания за исправление ошибок — это, скорее, совет старшего товарища.