Абд ар-Рахман аш-Шаркави - Феллах

Тяжелые последствия естественного земельного голода в Египте были умножены существовавшей в стране системой землевладения. Концентрация богатства на одном полюсе и нищеты — на другом характеризовала положение в египетском сельском хозяйстве. До революции 280 самых крупных феодальных семей владели десятью процентами всей обрабатываемой площади в Египте. В то же время 2 миллиона «собственников» владели участками по одному феддану и меньше. Урожаем, собранным с таких участков, было немыслимо прокормить семью. Владельцам таких участков оставалось либо батрачить, либо приарендовывать землю у помещика на кабальных условиях.

Арендная плата в Египте была фантастически высока. В условиях нехватки земли она росла небывало быстрыми темпами. В результате владельцам крупных земельных участков в Египте было выгоднее сдавать и пересдавать их в аренду крестьянам-издольщикам, чем организовывать обработку современными методами. Это тормозило прогресс в сельском хозяйстве, умножало, возводило в степень паразитические черты феодального класса землевладельцев в Египте.

Одной из наиболее характерных черт арендных отношений была сдача земли мелкими и мельчайшими участками. Два миллиона крестьян, арендовавших землю у помещиков, отдавали им бо́льшую часть урожая, сохраняя у себя только то, чего лишь в обрез хватало для поддержания существования семьи. Ни о каком расширенном воспроизводстве, внедрении технических новшеств, интенсификации сельскохозяйственного производства в таких условиях не могло быть и речи.

Наряду с арендаторами широкий слой населения египетской деревни составляли безземельные крестьяне-батраки. Их число колебалось между 1,5 и 2 миллионами человек. Положение этих людей было еще хуже, чем положение феллахов, о которых речь идет в романе. «Вытесненные из перенаселенных областей верхнего Египта и дельты и кочующие из района в район в кузовах грузовиков, избиваемые подрядчиками и кормящиеся лишь маслинами и хлебом, эти рабочие были среди самых несчастных людей Египта», — писал один из исследователей египетской деревни Г. С. Сааб.

Пришедшие к власти «свободные офицеры», в большинстве своем крестьянского происхождения, выступая за радикальные перемены в жизни египетской деревни, руководствовались не только эмоциями и горькими воспоминаниями детства. Необходимость аграрной реформы диктовалась и политическими соображениями. Перемены в египетской деревне были необходимым условием борьбы против влияния феодальных элементов, борьбы за ликвидацию их господства в Каире. Крупные землевладельцы, сросшиеся с королевским двором и срастающиеся с буржуазией, были той главной силой, которой фактически принадлежала власть в дореволюционном Египте. Государственный переворот не мог бы перерасти в революцию без решительной ликвидации этой власти.

9 сентября 1952 года в каирских газетах был опубликован закон об аграрной реформе, по которому впервые в истории Египта был установлен твердый максимум землевладения — 200 федданов на одну семью. Каждый, имевший землю свыше этого максимума сохранял за собой еще 100 федданов, которые могли бы быть разделены между его родственниками. Излишки земли изымались правительством в пользу государства. Образовался специальный фонд, из которого выделяли участки от 2 до 5 федданов для распределения между феллахами.

Земля не распределялась между феллахами бесплатно — получивший землю обязан был платить за каждый феддан в среднем по 14 египетских фунтов ежегодно в течение 30 лет. Но это не шло ни в какое сравнение с теми условиями, которые существовали до реформы. Получающие землю феллахи плакали от счастья.

Аграрная реформа установила единую арендную ставку, по которой каждый, кто сдавал свою землю в аренду, имел право получать плату, не превышающую семикратный размер сельскохозяйственного налога. Батракам был установлен минимум заработной платы. Впервые в истории Египта было разрешено сельскохозяйственным рабочим создавать свои профсоюзы.

Преобразования в сельском хозяйстве были обусловлены не только внутренней логикой процессов, но в еще большей мере — общим социально-экономическим курсом, принятым в стране и выразившимся в национализации собственности крупной и средней иностранной и национальной буржуазии в промышленности, в банковском деле, на транспорте. В 1961 году наступило время для второй стадии аграрной реформы: максимум землевладения был сокращен в два раза. Были усилены меры, препятствующие помещикам обходить аграрную реформу. По закону 1961 года, например, запрещалось перемещать арендаторов или издольщиков с одних участков на другие до передачи государству земель, превышающих новый максимум. Причем изъятию теперь уже подлежали орошаемые земли — не так, как это в ряде случаев происходило в 1952 году, когда значительные части изъятых участков были засушливыми (20 %) или низкопродуктивными (5 %).