Афанасий Великий - Творения

13) «Но положим, что это такъ», говорят ере–тики; «почему же Апостол наименовал после Христа не Духа Святого, но избранных Ангеловъ»? — Но о том же самом иной спросит еретиков: почему Павел наименовал не Архангелов, не Херувимов, не Серафимов, не Господства, не Престолы, и не иное что, а одних избранных Ангелов? Ужели же, поскольку не так наименовал, то Ангелы суть Архангелы, или одни только суть Ангелы, и нет ни Серафимов, ни Херувимов, ни Архангелов, ни Господств, ни Престолов, ни Начал, ни иного чего? Но это значит — и Апостолу вменять в необходимость написать так, а не иначе, и вместе не знать божественных Писаний, а потому погрешать в истине. Ибо вот у Исаии написано: приступите ко мне и слышите сия, исперва не отай глаголах: егда бываху, тамо бех, и ныне Господь посла мя, и Дух Его (Ис. 48, 16); и у Аггея: и ныне укрепляйся Зоровавелю, глаголет Господь, и укрепляйся Иисусе сыне Иоседеков, иерею великий, и да укрепляются вси людие земли, глаголет Господь, и творите: зане Аз с вами есмь, глаголет Господь Вседержитель, и Дух Мой настоит посреде вас (Аг. 2, 5–6). У обоих Пророков сделано упоминание об едином Господе и Духе. Поэтому, чтó скажут на сие? Если на том основании, что Павел, упомянув о Христе, умолчал о Духе, упомянул же об избранных Ангелах, сопричисляют Духа к Ангелам; то, прочитав сии пророческие изречения, остается вывести более дерзкое заключение об умолчанном. Ибо, если скажут, что Господь есть Сын, — чтó заключат об Отце? И если скажут, что Господом именует Отца, — чтó заключат о Сыне? Страшно и помыслить о той хуле, какая следует из сего по их словам. Ибо необходимо им заключить, или что умолчанного нет, или что оно в числе тварей.

14) Чтó же скажут, если услышат Господа, Который говорит: судия бе некий в некоем граде, Бога не бояся, и человека не срамляяся (Лук. 18, 2)? Ужели, поскольку после Бога наименовал человека, то человек сей, которого не срамлялся неправедный судия, есть Сын? Или, поскольку после Бога наименовал человека, то Сын есть третий после человека, а Дух Святой — четвертый? И если услышат, что Апостол в томъ–же Послании говорит еще: завещаваю ти пред Богом, оживляющим всяческая, и Господом Иисусом Христом, свидетельствавшим при Понтийстем Пилате доброе исповедание: соблюсти тебе заповедь нескверну и незазорну (1 Тим. 6, 13–14); то, поскольку умолчал теперь об Ангелах и о Духе, ужели усумнятся, что есть Дух и есть Ангелы? Конечно усумнятся, потому что приобучились к таковым хулам на Духа. А если услышат, что говорит Писание в книге Исхода: убояшася людие Господа и вероваша Богу, и Моисею угоднику Его (Исх. 14, 31); то неужели сопричислят Моисея к Богу и после Бога представлять себе будут не Сына, но одного Моисея? И если услышат, что патриарх Иаков, благословляя Иосифа, говорит: Бог, Иже питает мя измлада даже до дне сего, Ангел, иже мя избавляет от всех зол, да благословит детища сия (Быт. 48, 15–16); то ужели, поскольку Ангела Иаков наименовал после Бога, Ангел выше Сына, или Сын сопричисляется к Ангелам?

Конечно, так будут понимать они, имея развращенное сердце. Но не такова Апостольская вера, и христианин никак не потерпит сего. Ибо святая и блаженная Троица нераздельна, и есть едино Сама с Собой. Когда именуется Отец, присущи Ему и Слово Его, и в Сыне Дух. И если именуется Сын; то в Сыне есть Отец, и Дух не вне Слова. Ибо одна благодать восполняется от Отца чрез Сына в Духе Святом. И едино Божество, един Бог, Иже над всеми и чрез всех и во всех (Еф. 4, 6).

Так Павел, сказав: засвидетельствую пред Богом и Иисус Христом (2 Тим. 4, 1), знал, что от Сына неотделим Дух, но и Он такъ–же во Христе, как Сын во Отце. Не без причины же присовокупил избранных Ангелов; поскольку засвидетельствование сделано было ученику, то ученик, зная, что изрекаемое Богом изрекается чрез Христа в Духе, Ангелы же служат нам, назирая дела каждаго, должен был соблюдать увещания учителя; потому что есть назирающие над ним свидетели сказанного. Или, может быть, Ангелами, выну видящими лице Отца, сущего на небесах, свидетельствуется Апостол ради малых в Церкви, чтобы ученик, зная, кто попечители народные, не вознерадел об Апостольских увещаниях.

15) Таков, по моему мнению, смысл Божественных словес, обличающий хулу на Духа неразум–ных еретиков. Но они, как пишешь ты, в постоянном упорстве против истины, не из Писаний уже (потому что не находят ничего в Писании), но от избытка сердца своего изрыгают, и еще говорят: «если Дух — не тварь и не один из Ангелов, но от Отца исходит; то не следует ли, что и Он есть Сын, что Дух и Слово суть два брата? А если Он брат Слову; то как же Слово единородно, или почему Они не равны, но Один именуется после Отца, а Другой после Сына? И если Он от Отца; то почему не говорится, что и Дух рожден, или что Он — Сын, называется же просто Духом Святым? А если Дух есть Дух Сына; то не следует ли, что Отец — дед Духу»? Так глумятся эти недостойные, предаваясь пытливости и желая исследовать глубины Божии, которых никто не знает, кроме хулимого ими Духа Божия. Надлежало бы не удостоивать их даже и ответа, по Апостольской же заповеди, после сделанного выше вразумления, отречься от них, как от еретиков (Тит. 3, 10); или, разве предложить им вопросы достойные того, о чем они спрашивают, и потребовать у них такого же ответа, какого сами у нас требуют. Посему, пусть отвечают: от Отца ли Отец, и рожден ли с Ним другой, и суть ли это братья, происшедшие от одного, и как им имя, и кто у них Отец и дед, и кто предки последних? Скажут: «нет, Отец не от Отца». Пусть же объяснят: как же Он — Отец, не быв Сам от Отца? Или, как мог иметь Сына, Сам не родившись прежде Сыном? Знаю, что вопрос нечестив. Но справедливо — поглумиться над глумящимися так, чтобы хотя из подобной несообразности нечестивого вопроса могли почувствовать собственное свое безразсудство. Вопросы эти не имеют места; да не будет сего! И неприлично — так спрашивать о Божестве; потому что Бог не то–же, что человек, чтобы и о Боге кому–либо сметь спрашивать по–человечески.