Петер Ярош - Тысячелетняя пчела

Несколько недель спустя после подписаиия Брестского мира, именно тогда, когда дальнобойная пушка «Большая Берта» начала бомбардировать Париж, из русского плена воротился Ондро Вилиш. Когда приветствия в родной деревне, которым, казалось, конца-краю не будет, отшумели, Ондро предоставили слово. В притихшей Митроновой кузнице он гордо объявил пораженным мужикам:

— Самое занятное в царе то, что и его можно кокнуть!

Мужики удивленно переглянулись и лишь помаленьку стали переваривать фразу, которой Ондро их огорошил. Эта фраза не была его целиком, он подхватил ее в поезде, возвращаясь из плена, но теперь это уже не имело значения.

— Эва, да он большевик! — выпалил Мельхиор Вицен-Мудрец.

— Прав парень! — неожиданно вступился за Ондро Вилиша Само Пиханда. — Это только мы такие остолопы, что у нас императоры помирают в постели… И Ференцйожка был такой дряхлый, что пальцы у него заросли перепонками…

— Нынешний император до этого не доживет! — возгласил Ян Аноста.

Однако Вицен, кузнец Митрон и остальные мужики, сгрудившись вокруг Ондро Вилиша, с нетерпеливым любопытством стали его обо всем выспрашивать, и Пиханда с Аностой присоединились к ним.

— Когда война кончится? — спросил прямо Мельхиор Вицен.

— А я знаю? — оторопел Ондро Вилиш и в растерянности почесал в голове. — Было бы у нас теперь как в России, мы б уже не воевали…

— Но мы хоть тресни, а хотим выиграть, пол-Европы отхватить! — отозвался Ян Аноста. — Да черта с два выиграем! Ведь вы только подумайте, половину армии перебили, половина в плену, а остальной половине обрыдло воевать…

— Это уже три половины, — засмеялся Мельхиор Вицен.

— Я знаю, что говорю, Мудрец! — Ян Аноста выразительно постучал по лбу. — Если так дело пойдет, того и гляди нас всех загребут, даже шестидесятилетних!

— Не трепли языком! — оборвал его кузнец Митрон. — Война долго уже не продлится… В России революция, не ровен час, и сюда перекинется!

— Вполне возможно! — допустил Ондро Вилиш.

— Ведь и вправду, ты же и революцию пережил, — отозвался кузнец Митрон. — Что же она за штука такая, парень?

— Ужасная перемена, дядюшка! — сказал Ондро Вилиш. — Большевики организуют по всей России Советы.

— А что это за дьявольщина?

— Как вам это объяснить? — Ондро Вилиш опять почесал голову. — Совет — это вроде как наш муниципалитет, через который революция входит в каждую деревню, в каждый город и мало-помалу шагает уже по всей России…

— Как это шагает? — спросил Мельхиор Вицен.

— Как? — опять озадачился Ондро Вилиш. — Да целиком и полностью! Забирает у помещиков землю и отдает крестьянам… Я тоже как пленный работал у помещика, Паланко прозывался… Пришла революция, он драпанул к белым, но вскорости воротился и теперь крестьянствует.

— Ленина ты видел? — огорошил всех вопросом Само Пиханда.

Из Ондро Вилиша будто дух на миг вышибло. Потом он испытующе обвел глазами примолкших мужиков и глубоко вздохнул. За ту короткую минуту, что он молчал и раздумывал, обмануть или сказать правду, у него начисто пересохло в горле. Но мужики глядели на него с такой надеждой…

— Видел! — выпалил Ондро Вилиш.

Мужики спокойно, с облегчением вздохнули, тихонько откашлялись и придвинулись поближе к Ондро.

— Я с ним даже разговаривал! — продолжал плести Ондро Вилиш.

— Не треплись, с таким-то человеком?! — промолвил удивленно кузнец Митрон.

— Святая правда! — стоял на своем Ондро Вилиш. — Он подал мне руку и спрашивает: «Ну как, товарищ?» А я ему: «Хорошо!»

— Эх, великий ты человек, коли с Лениным разговаривал! — К Ондро Вилишу подошел железнодорожник Ян Аноста и протянул ему руку, будто видел его впервые.

Но Ондро Вилиш долго дома не отсиживался, не бахвалился пережитым на войне и в плену, не хаживал по вечерам к девушкам — вскоре погнали его на итальянский фронт. И даже там он долго не воевал — месяц спустя попал в плен к итальянцам. Однако не успел еще выучиться первым двум сотням итальянских слов, а уже дал себя завербовать в Чехословацкий легион в Италии [131] Стр. 413. «…Чехословацкий легион в Италии…» — чехословацкие легионы — воинские формирования, сражавшиеся в первую мировую войну на стороне Антанты. Первоначально, в 1914–1915 гг., они создавались из эмигрантов (в США, России, Франции), в ходе войны пополнялись военнопленными чехами и словаками, солдатами и офицерами австро-венгерской армии. В Италии подобный легион (Чехословацкий корпус) был сформирован в начале 1918 г. из числа военнопленных. И. Богданова . и пошел воевать против Австро-Венгрии. Лишь первую минуту это казалось ему чем-то странным и необычным, а потом он уже садил по австриякам вовсю. Но три недели спустя австрияки взяли его в плен и как итальянского легионера объявили изменником родины. Судили Ондро Вилиша в Вене, и от смерти его спасло лишь то, что схватили его безоружного, ибо как раз тогда он шел с рюкзаком на спине за провиантом…