Джулиан Брэнстон - Вечные поиски

Пажи Онгоры, похожие на мальчиков Караваджо, встали, вытянувшись, на крыльце дома. Он нетерпеливо отмахнулся от них.

Почему маркиз здесь, размышлял Онгора, не считая визита к герцогине, которая, как знали все, была самой красивой женщиной в империи и которая, как знал каждый мужчина, пытавшийся завоевать ее, была так же недоступна, как лазурь небес. Но, быть может, маркиз этого не понял. И, продолжал размышлять Онгора, маркизу будет все равно, ведь его похоть была точно нос морского клиппера, готового войти в любой порт с любым грузом. Воображение Онгоры тут же нарисовало его с маркизом дуэль, содрогающуюся сталь их клинков, а герцогиня увещевает их среди своих доразбитых статуй. Но затем, сообразил он, маркиз же путешествует только с какими-либо политическими целями. И значит, он здесь, чтобы усилить свое влияние и власть при дворе. Он ведь знает, неслись мысли Онгоры, что герцогиня будет вынуждена предоставлять свою Академию к услугам двора, где бы двор ни находился. И значит, у маркиза есть какие-то сведения для тех, кто притягивается к сфере нового императора и готов, подобно голодным карпам в фонтане, кормиться, едва представится случай. Из чего следует, заключил Онгора и прикусил губу, что при дворе уже создан новый пост. Вот и еще одно доказательство, какой удачный ему выпал день.

И тут его честолюбие взыграло, потому что отличной выделки двери дома растворились, и его пригласили войти.

Визит маркиза, думал Онгора, ожидая, пока о нем доложат, означает не только, что у него есть новости о дворе и о новом посту. Имеется и другая цель. Маркиз знал, что он, Онгора, вероятно, прибудет с визитом. А если он не фигурирует в шахматной партии маркиза… Нет, нельзя до такой степени принижать таланты маркиза. Но вот ладья или пешка? Это предстояло узнать.

Двери гостиной отворились. О нем доложили. Комната заструилась навстречу ему, ведь герцогиню влекла красота в чем угодно. Он вошел, гибкий и жантильный, с пиратскими замыслами в сердце.

– А! Вижу, приехал один из ваших протеже, – сказал маркиз и на легкий вздох слегка приподнялся над подушками. Онгора отвесил глубокий поклон, полный решимости остаться в игре, в которую уже вступил, как ему было ясно. Маркиз не упустит ни единой возможности унизить его и снисходительно потрепать по плечу. Он должен с полной невозмутимостью сносить умело распределяемые оскорбления из уст маркиза. Чтобы служить императору, приходится надевать плащ поскромнее. Его лицо, когда он выпрямился, выражало кроткую учтивость. Онгора, вглядываясь в умные и растленные складки на лице маркиза, не сомневался, что этот человек принуждает себя к учтивости, словно к отвратительной микстуре, лишь бы понадежнее излечить свой древний род от безденежья и подкрепить свою выцветшую кровь землями и дворцами привилегий. Уж наверное, Дениа тысячи раз склонялся в подобострастном поклоне, до того как обрел свое новое влияние. Мне, подумал Онгора, надо кланяться столько же раз и даже больше. Смирение, думал он, спрячет мою сталь. И он отсчитал еще несколько секунд почтительности перед особой маркиза, прежде чем повернулся, чтобы приветствовать герцогиню.

И немедленно заметил, что герцогиня разгневана. Пока его губы обманывали ее руку сочувственно-заботливым прикосновением, его ум искал причину, почему ее лоб омрачен. Вдруг до нее дошли слухи о его мотовстве? Но тут же он счел это маловероятным. Твердым правилом герцогини было игнорировать даже малейшие намеки на слухи и сплетни, а иногда так и давать резкую отповедь. Разгибаясь от ее руки, Онгора вспомнил, как однажды герцогиня сурово попрекнула одного гостя за то, что он держался пренебрежительно с другим. Нет, подумал он, отступая, чтобы почтительно сесть в кресло, ее раздражило что-то другое.

Он посмотрел на маркиза, который, как всегда, вел наблюдения и улыбался, а его голова поднималась и опускалась в кивочках. По привычке. Что такого, прикидывал он, мог сказать маркиз? Ведь кто-кто, а герцогиня умела отвергнуть любой непрошеный совет или дать недвусмысленный отпор оппортунистически расточаемому на нее обаянию. Нет, продолжал он думать, тут что-то совсем другое.

– Маркиз, – сказала герцогиня голосом, процеживаемым сквозь власть над собой, – направляется в Вальядолид. У него есть известия о здоровье нашего нового императора и о событиях при дворе.