Джулиан Брэнстон - Вечные поиски

– В гробнице, – сказал Дениа вслух, – такой же огромной и пустой, как все его планы.

И какое количество планов! Ведь этот самодержец, подобно множеству других монархов и правителей, пытался править миром глазами только собственного трона. Влияние Дениа на покойного императора, как и других вельмож его ранга и положения, было ничтожным. В конце-то концов, как можно стать другом человека без друзей? Войско крестьян не может вести войну короля. Если бы его советникам дозволялось способствовать политике, если бы он стал их главой, это могло бы составить разницу между империей знающей себя и не знающей. Но покойный император не допускал даже шепоту совета пробраться за холодные складки его плоеного воротника. Смерть этого императора Дениа ощущал будто снятие древнего проклятия. Я думаю о нем каждый день, заключил Дениа. Дань уважения павшему врагу. Он стремился, – продолжал Дениа, мысленно представив крохотный кабинет императора внутри могучих каменных стен его дворца, – присваивать все и вся через посредство захвата, назначений, присяги, права наследства, верности, наведения ужаса. И, подумал Дениа с громким презрительным фырканьем, он пытался управлять миром с помощью бумаг. На протяжении своего долгого удушающего правления он породил генерации всяческих бумаг, докладов, документов. И каждый, получавший официальную бумагу, содрогался от ощущения вины. Внушить империи ужас перед бумагой – жалкий результат. Но теперь, когда этот стиль письменной власти утвердился, а старый император скончался, как извлечь из бумаги преимущества для себя?

Ответ Дениа уже был готов: пусть бумаги по-прежнему плодятся в изобилии. Надо всего лишь изменить их содержание. Моя империя, подумал Дениа, смакуя заложенную в этих словах государственную измену, будет управляться с помощью поэзии, пьес, исторических хроник, романов и новелл, сатир, трактатов, комментариев. И да! Не забудем про комедии. В сознании Дениа вспыхнуло имя автора, недавно прославившегося комическим сочинением. Он отложил это имя на потом. Но управляться империя, подумал Дениа, будет через поэтов и писателей.

– А я буду управлять ими, – сказал Дениа, повторяя то, что часто говорил подпрыгивающей внутренности своего экипажа.

Но покойный император? Его могила будет моим бальным залом, подумал Дениа. Его эпитафия будет моим гимном. Ну, кто вспомнил бы тело этого странного, маниакального, круглолицего императора? И таинственная загадка полного отсутствия у него бровей. Как будто осуществление власти лишило его сна и наложило на него печать холодного, красивого изумления. Бессонница – наследственная привилегия всех правителей, думал Дениа, чья беспокойная нетерпеливость была хорошо известна его кружку. Но как человеку использовать часы, дарованные ему бессонницей? Нет, не на изучение Бога, замороженного в теологии. Маркиз со Средиземноморьем в крови знобко поежился внутри своей надежно защищенной от холода кареты. Пусть мертвый император бродит в своем дворце смерти и заботится о гниющих порталах своих истлевающих предков. Пусть надписывает их имена и титулы на костях и других останках, пусть хранит свою бессонницу в служении своему «грозно карающему Богу» на протяжении вечности. А я предпочту служить более теплому господину, думал Дениа. Теперь новый век. Пиры, празднества, песни, титулы, фиесты – вот что послужит ему темой.

И комедии, вновь вернулась эта мысль.

Разум Дениа часто таким образом подсказывал ему план действий, и эту способность он использовал в сложной шахматной партии, которую вел в политике со своими противниками при дворе. Да, думал Дениа, всего несколько дней назад новый император, мой император, очнулся от своей всегдашней бычьей сонливости, когда кто-то рассказал ему сюжет и тему новой комедии. А затем для полной ясности несколько дней спустя император увидел студента, который шел с книгой в одной руке, хлопая другой себя по лбу и заливаясь смехом. Это была та же самая комедия.

Так как же зовут автора?

Однако предыдущая тема все еще его не отпускала, и Дениа вернулся к ней. Испания слепила каблук для своей империи из территорий Нового Света. Поскольку миссией мертвого императора было уничтожение антикатолического заговора в остальных королевствах Европы, испанские армии рассылались повсюду. Но это была империя, не знавшая собственной силы. Как можно насильно заполнить колоссальную территорию, населенную главным образом крестьянами и мелкими землевладельцами, одним-единственным ревностным устремлением монарха, чьего имени во многих деревнях даже не знали?