Борис Щербаков - В/ч №44708 - Миссия Йемен

Через год, уже в артиллерии, мой советник, полковник Горюнов, смекнув, что время можно высвободить, уже не заставлял меня собственно переводить лекцию, он просто разрешал мне… читать ее самому — «Стрельба гаубицей в горных условиях», что-то в этом роде. И я просто читал ее с переведенного заранее конспекта, очень удобно, экономит массу времени, знаете…

Помимо собственно лекций, мы помогали готовить технику к параду в честь дня революции, это тоже была ответственность хабиров. Так как я неплохо рисую, то мне выпало изготовить трафарет с национальным гербом Йемена и наносить «птицу» вручную на все машины батареи реактивных установок! Ответственное задание я выполнил с честью, за что и был удостоен благодарности командующего артиллерией.

Любые источники пополнения бюджета переводчика приветствовались, я никогда не отказывался от дополнительной, лучше платной (деньгами) работы, но можно и натурой, например домашний обед за сопровождение по суку (рынку) в свой выходной «воскресный» (в смысле, конечно, пятницу!!) день — конечно, это в первый год своей холостяцкой жизни. В этом смысле, хоть народ и был недоволен дежурствами во время праздничных приемов, в Посольстве особенно, на 7-ое Ноября, или на майские, но в душе никто, наверное, против такой «работы» не был.

Часов в 10 вечера, когда последние захмелевшие дипломаты заканчивали общаться в опустевших залах, нас, голодных и молодых, запускал Завхоз на завершение пиршества, ну, тут уж, чем бог послал!! Спиртное (подпольно) тоже было всегда, но главное — мясо!!! Организм требовал мяса, покупать его на рынке переводчик не мог, зарплата не позволяла, да и что с ним делать-то? Поэтому, наверное, самые сладкие сны той поры — это сны о докторской колбасе по «два-двадцать», воспоминанья дней ушедших, когда «запрещенная» (в мусульманском мире) СВИНАЯ колбаса была вполне доступной ежедневной закуской.

Однажды мне крупно повезло: Главный Советник по Экономическим Связям, представитель ГКЭСа, товарищ Джабиев возжелал улучшить свои знания английского языка, на то нашелся бюджет, невесть какой, но все же, и мне кто-то из начальства по доброте душевной предложил взять на себя эту просветительскую функцию. Помимо чисто материальной прибавки к жалованью, а денег всегда не хватает, это я уж сейчас точно знаю, эта работа давала еще и уникальную возможность «откосить» от вечерних политзанятий, или еще какого обязательного мероприятия — «вы что, ей богу, я у самого Джабиева!!!». А он был одним из первых руководителей Советской «колонии» в ЙАР, наряду с Послом, Торгпредом и Главным Военным Советником!! Больших успехов в изучении английского языка ему со мной добиться не удалось, но полгода почти я жил вполне привилегированной жизнью адьюнкт-учителя «самого Джабиева», и немало этим положением пользовался. Ну и сотню-другую риалов заработал.

В Торгпредстве работал тогда представителем каких-то Внешторговых Объединений Юра Завидонов, успешный парень на курс старше меня, с того же факультета, МЭО, в общем, мы с ним быстро нашли общий язык и общие интересы, а уж общих знакомых у арабистов соседних выпусков было по определению много. Я ему, скажу честно, завидовал, мне жутко хотелось в Торгпредство, работать по специальности, а не обслуживать хабирские прихоти по линии Минобороны, но на все, видно, свое время.

Юра подбрасывал мне несколько раз дополнительные переводы от своих коллег, по абсолютно разной тематике, от геологии до медицины, мне даже нравилось набирать профессиональный опыт, копаясь в сложных технических текстах. И английский подтягивался, и деньги дополнительные. (К несчастью, через год после этого Юра трагически погиб в Карелии, возвращаясь с друзьями из отпуска на машине, лобовое столкновение с грузовиком…У них на курсе была блестящая, светская, как бы сейчас сказали, компания «золотой» молодежи, и вот, так получилось, что Юра погиб, а через пару лет после этого умер его лучший друг и сокурсник Саша Примаков, сын Евгения Максимовича Примакова. Страшная семейная трагедия.)

Как она выбирает, судьба, бог ее знает.

А наша переводческая «четверка», жившая почти два года на первом этаже жилдома Генштаба? Знаете, как в эпических американских фильмах любят в финальных кадрах прокручивать краткую историю того, что с героями приключилось после фильма? У меня пока еще не «конец фильма», да и прокрутить особо нечего — пути-дороги нашей «четверки» разбежались, пересеклись несколько раз ненадолго, но никакой эпики в титры вставить не могу: