Борис Щербаков - В/ч №44708 - Миссия Йемен

Я провел много лет в Ираке, я часто общался по работе и потом, туристом, с египтянами, иорданцами, кувейтянами, марокканцами, тунисцами, да практически с людьми из всех арабских стран, так что сравнивать могу, здесь не стану давать оценок другим народам арабского мира, хотя хотелось бы, знаете…В подметки они все не годятся йеменцам с точки зрения человеческих качеств. Йеменцы — вне конкуренции.

В силу специфики того политизированного, ненормального времени, друзей из числа йеменцев у меня не получилось (как и из числа граждан других стран). Мы сблизились с одним парнем, правда, в конце уже — капитаном ВВС Ноуманом. Он даже потом, когда прилетал на переподготовку в Союз, был у меня в гостях в Москве, мы с ним ездил на дачу к мои родителям, в Ашукинскую, вопреки строгим запретам и для него и для меня, но все равно дружбы настоящей не получилось, слишком уж все отношения были под микроскопом спецслужб, ни к чему это было, ни мне ни ему. Я уже работал в «Разноэкспорте», мне предстояло делать карьеру во Внешторге, а ему — у себя в войсках, где тоже несанкционированные контакты с иностранцами не приветствовались, мягко говоря. Время было такое…

Какое-то время мне казалось, что у нас намечается дружба с Абдурахманом Джейляни, врачом — терапевтом из Госпиталя. Он был грузный парень, чуть за 30, и к тому же чернокожий, абиссинских кровей. Он долго учился в Союзе, ему не все там нравилось, он мне жаловался, что особенно горько ему было, когда его где-нибудь в переходе обзывали «черножопым», «обезьяной», на глазах у его русской жены….

«Абдурахман, это, знаешь, издержки латентного расизма» — я пытался ему объяснить, что, вообще-то русские не такие, мы негров любим. Но дружбы не случилось, он ушел из госпиталя и открыл частную практику, стал очень богатым по йеменским меркам, и плавно пропал с моего горизонта.

…Учиться водить машину я начал сам в 1979 году, в Мафракском гарнизоне. Вот так просто, сел за руль старенького военного джипа Toyota, и стал учиться прямо на поле для строевых занятий, в свободное время. Через какое-то время, оценив навыки, хабиры мои доверили мне вести уже «настоящую», полноприводную Toyota Land Cruiser, по дороге с работы, хотя, прав, конечно, у меня никаких не было, да кто их спрашивал? Ни одного разу, ни одного, ни один дорожный полицейский ни одну машину с советскими специалистами просто так, для разговора не остановил. Да я, честно говоря, не видел, чтоб и йеменцев останавливали «для проверки документов», если только в военное время, да на блок-постах. На дорогах в стране — «гаишников» просто нет, есть только военные, на постах. Во — первых, самих дорожных полицейских в Йемене, прямо скажем, было немного, во-вторых, видимо, у них вообще задача была какая-то другая, может даже именно регулировка дорожного движения, как бы ни абсурдно это не звучало с высоты нашенского, российского опыта организации службы ГАИ-ГИБДД. Это культурологическая разница.

Лирическое отступление: про уникальность российского опыта можно писать много, к сожалению, ничего это не изменит, «гаишники» по-прежнему будут жить по своей «конституции», а мы по своей. Несколько лет назад в Москве у меня был случай, останавливает меня «просто так» гаишник, я спрашиваю:

— А чего вы меня остановили, что случилось такое?

— Как что? В стране война идет, — на полном серьезе отвечает гаишник, увлеченно принюхиваясь и проверяя документы.

Война у них не кончается, вот беда. Кому война, как говориться,…

В общем, по моему глубокому убеждению реформы в России начнутся только тогда, когда ликвидируется служба ГАИ в ее сегодняшнем преступно — коррупционном варианте, и еще когда построят приличный аэропорт № 1, за который не будет стыдно, об этом я уже писал.

…В один из таких рейсов из бригады в Таизз, на спуске с горы у меня лопнуло, просто взорвалось колесо, поймав какую-то кость на дороге, инстинктивно я почти удержал машину, но все равно в конце — концов она перевернулась, вместе с нами, и завалилась в кювет. (Хабиры мои, намного более опытные в вождении, потом вину с меня полностью сняли, это был, действительно, форс-мажор, с этой чортовой костью). Тут же нас облепило местное население, подъехал трактор… и предложил за кругленькую сумму риалов вытащить нас на дорогу. Вот я до сих пор не могу понять, то ли у йеменцев такое потребительское отношение к иностранцам, как к денежным мешкам, то ли они решили на своей собственной армии, то бишь, государстве (у нас были черно — красные, «танковые» армейские номера) таким образом заработать. А может просто попался нехарактерный корыстный хлопец, а я уж обобщения делаю…Но осадок остался. Чужая душа — потемки, это правильно говорят, тем более чужая культура и чужой уклад жизни.