Борис Щербаков - В/ч №44708 - Миссия Йемен

Я первый раз в жизни купался при температуре воды, превышающей температуру тела! (теперь об этом знают все туристы, побывавшие когда-либо в Эмиратах.). Около 38 градусов. Это был май, по-моему. Температура воздуха — чуть больше, 40–42 градуса, но на улице есть ветерок, и это ни с чем не сравнимое облегчение после «парного молока» моря. Правда, ненадолго, а так как ветер из пустыни несет с собой и мелкую взвесь пыли, то становится понятным, что «наслаждаться» купанием долго не приходится — скорее в «хабирскую» гостиницу, где есть спасительный кондиционер: ревущий «вестингхауз» еще довоенной постройки или «дженерал» 50-х годов. Техника в Группе СВС обновлялась крайне редко: валюта была в стране на особом учете.

Испытание Ходейдой я выдержал, возвращался в Сану вполне себе героем, с желанным «морским» кооперативом. Героем с массой ран на теле.

Красное Море — одно из самых теплых и красивых по фауне морей мира. Сейчас это сполна познали и русские дайверы, правда много северней — в Египте и Иордании. Тогда же на меня произвело впечатление, не скажу, что позитивное, что а) куда ни ступи — кораллы, а это страшная штука, я порезался раз 20 в кровь, пока не догадался одеть ботинки, хоть это и неудобно в смысле купания, и б) акулы-катраны, о которых сразу честно предупреждают, что ими оно кишит (по словам). Но, слава богу, на нашем мелководье таковые не появились. Мелководье — это когда полкилометра идешь в море, и все по колено, право, надоедает, но лучше уж так, зато катраны не спешат на свежий завтрак.

…Классе в 8–9, в школе, наш Географ Геннадий Николаевич, по прозвищу «Гундос» (это за излишнюю назидательность), распекал меня на одном из уроков: «Позорище, Щербаков, не знать, где располагается Баб-Эль-Мандебский пролив!!!». Он выговаривал это географическое название с каким-то непонятным сладострастием, с причмокиванием, закатыванием глаз. Было видно, что «Баб-эль-мандебский пролив» для него нечто большее, чем просто красивое, но непонятное арабское название. В нем звучала некая оконечность познанного Мира, «Врата Сущего», Седьмая песнь Синдбада, шаманский речитатив… Я еще не один раз потом был на Красном Море, намного южнее Ходейды, в Мохе, почти что в нескольких десятков километров от тех самых «Ворот», где по сути они уже начинаются, а в жаркий день с нашего берега уже были видны берега Эфиопии, Абиссинии, часто в форме отраженного от воды миража. Я мысленно посылал привет Гундосу: вот, мол, теперь не только знаю, но и сижу здесь, работаю…

Как и в любой армейской части, гарнизоне, учреждении служивый люд в Сане ходил в наряды. Мой первый наряд не замедлил быть объявленным буквально на вторую неделю пребывания в Йемене, ну, это и естественно — новички всегда получают по полной программе, по максимуму. В наряды по Штабу в качестве помощника Дежурного я ходил исправно два раза в месяц, на 24 часа. И не скажу, что я был в восторге от этого мероприятия, ибо все это вносило элемент крайнего дискомфорта в налаживающуюся вроде жизнь, лейтенантский мой быт.

Начать с того, что наряд начинается в 18.00, т. е. после полноценного трудового дня и не менее полноценной командирской подготовки или занятий с «хабирами» арабским, или комсомольского собрания, в общем, что есть в тот день. А надо сказать, что повинуясь какому-то садистскому уставу, начальство стремилось занять максимум свободного времени советских людей за рубежом, чтоб не отвлекались на многия раздумья или, упаси бог, какую противоправную деятельность.

В то время как все переводчики устремлялись домой или в кино в Хабуру, ты должен был занять боевую позицию в Штабе ГВС вместе со старшим офицером дежурным, и, в общем, сидеть там без какого-то особого смысла и занятия, на тот маловероятный случай, а ну как что случится, и надо будет оповещать Начальство и связываться с Посольством. Сразу скажу, что на моем 3-летнем веку в Йемене ничего такого, что требовало бы присутствия в Штабе двух здоровых мужиков на протяжении 24 часов кряду, не случилось, если не считать мелких инцидентов.

Официальная фабула великого «сидения» — это обеспечение безопасности Штаба и связи на случай чрезвычайных ситуаций. Одной из этих постоянно действующих чрезвычайных ситуаций, как я уже говорил, были постоянные перевороты или попытки оные свершить. Да, даже и в отсутствие какой-либо очевидной опасности, два безоружных сидельца вряд ли могли что-то противопоставить супостату, замысли он какое недружественное действие против советских специалистов, ну, скажем, брось он в окно гранату какую, не дай бог, или пальни из чего… По боевой задаче, мы, вроде как, обязаны были обеспечить сохранность сейфов, документов, имущества, обеспечить связь, иногда — сопровождать «секретчика» с докладом в Посольство, но при этом были абсолютно незащищены сами, и этот факт не мог не тяготить мою юную душу.