Борис Виан - Осень в Пекине

— Надоело все это, — сказал он. — Пойдем пройдемся.

— Зачем это?

— Потом досчитаешь. Подышим воздухом.

— Ведь все равно придется доделывать, — сказал Анн.

— Потом доделаем.

— Я ужасно вымотался, — сказал Анн.

— Тут уж ты сам виноват.

Анн понял намек и улыбнулся.

— Виноват-то виноват, — сказал он. — Но не я один: мы ведь вдвоем этим занимаемся.

— Нечего было ее сюда тащить, — сказал Анжель.

— Да, тогда бы я не ходил все время такой сонный.

— Ты же не обязан каждый день с ней трахаться.

— Ей это нравится, — сказал Анн.

Анжель помолчал, но потом все-таки выговорил:

— Ведь ей все равно с кем…

— Мне так не кажется, — ответил Анн. Он задумался, потом сказал, совершенно не рисуясь: — Меня бы больше устроило, если бы она это делала со всеми понемногу, и мне бы было при этом все равно. Но она хочет спать только со мной, и мне пока не все равно.

— Почему ты на ней не женишься?

— Потому что наступит момент, когда мне это действительно будет безразлично… — сказал Анн. — Так что я жду.

— А если не наступит?

— Так могло бы быть, если бы она была моей первой женщиной, — объяснил Анн. — Но сейчас уже все не то. Первую ты очень сильно любишь. Положим, года два. Потом в один прекрасный день ты обнаруживаешь, что она уже не производит на тебя того впечатления, что раньше.

— Почему? — удивился Анжель. — Ты же ее любишь.

— Уверяю тебя, это всегда так бывает, — продолжал Анн. — Конечно, это может продлиться больше двух лет или кончиться раньше, если ты связался с какой-нибудь совсем неподходящей, только в конце концов ты вдруг замечаешь, что другая женщина производит на тебя то же впечатление, что первая вначале, и благодаря этому ты как бы молодеешь года на два. Однако со второй это продлится всего лишь год. И так далее. Имей в виду, ты можешь, конечно, продолжать встречаться с первой, любить ее, спать с ней, но все будет уже иначе. Это становится чем-то вроде привычки.

— Как-то это у тебя все неинтересно получается, — сказал Анжель. — Мне кажется, я не такой.

— Тут уж ничего не поделаешь, — вздохнул Анн. — Все мы такие. По сути дела, для мужчины незаменимых женщин нет.

— Физически — может быть, — сказал Анжель.

— Нет, — возразил Анн. — Не только физически; даже в интеллектуальном отношении у мужчины нет потребности в какой-то конкретной женщине. К тому же они так примитивно мыслят…

Анжель молчал. Анн стоял, опершись о дверной косяк своего кабинета. Анжель посмотрел на него, набрал воздуха в грудь и сказал:

— И это ты мне говоришь?.. Ты?!

— Да, — сказал Анн. — Потому что я знаю.

— Если бы судьба подарила мне Бирюзу, — начал Анжель, — если бы Бирюза полюбила меня, я бы прекрасно обошелся без других женщин.

— Не обошелся бы… Года так через два, три или четыре… И даже если бы она к тому моменту любила тебя, как прежде, ты бы сам стал вести себя с ней иначе.

— Зачем?

— Чтобы она тебя разлюбила.

— Я — не ты, — сказал Анжель.

— Они полностью лишены воображения, — продолжал Анн. — Им кажется, что вся жизнь может быть заполнена только ими. А ведь столько всего другого вокруг…

— Нет, — сказал Анжель. — Я тоже так считал до того, как познакомился с Бирюзой.

— Ну и что это меняет? Все вокруг от этого не перестает существовать! Вот хотя бы эта зеленая трава с острыми кончиками… Прикоснуться к ее стебелькам, раздавить раковинку желтой улитки, да так, чтобы она хрустнула и рассыпалась на сухом горячем песке, выискивать блестящие коричневые песчинки, пропускать сквозь пальцы песок… Смотреть на холодный голубой девственный рельс с таким чистым звучанием… Наблюдать за вьющимся над выхлопной трубой дымком… Или же… Ну, не знаю…

— И это ты мне говоришь, Анн…

— Или вот солнце с черными зонами… Никто же толком не знает, что там… Или самолеты профессора Членоеда, или облака… Или делать раскопки и смотреть, что там под землей…

Анжель закрыл глаза.

— Отдай мне Бирюзу, умоляю тебя! — воскликнул он. — Ты же ее не любишь!

— Я люблю ее, — возразил Анн. — Настолько, насколько вообще способен любить. Я не могу сделать так, чтобы все остальное перестало для меня существовать. Если хочешь, возьми ее. Только она ведь не захочет. Она хочет, чтобы я все время о ней думал, чтобы вся моя жизнь зависела от нее одной.

— Продолжай, — сказал Анжель. — Говори, чего она еще хочет.

— Чтобы все кругом рухнуло и погибло, чтобы мир перестал существовать и чтобы мы остались наконец вдвоем, с ней наедине. Хочет, чтобы я стал начальником вместо Амадиса Дюдю, и тогда она станет моей секретаршей.