Борис Виан - Осень в Пекине

День выдался пасмурный, прохладный, но совершенно безветренный. Неутомимое солнце отбеливало, как обычно, острые кончики зеленой жесткой травы. Удрученные гепатроли раскрылись лишь наполовину; Жозеф Барридзоне опустил все шторы на окнах своего ресторана, над которым стояло легкое дрожащее марево. Перед входом в ожидании пассажиров застыло желтое с черными шашечками такси с поднятым флажком. Грузовики только что отбыли на поиски щебенки, оба инженера трудились у себя в комнатах, а рабочие стачивали при помощи напильников заусенцы с неровных углов стальных рельсов. Все кругом вибрировало от мелодичного поскрипывания новых напильников. Из окна своей комнаты Анжель наблюдал за тем, как Олива с Дидишем, держась за руки, вышли из гостиницы и пошли собирать ампочек в маленькую коричневую корзиночку. Рядом с ним на чертежной доске сохла тушь. В соседней комнате Анн делал расчет, а еще дальше Амадис диктовал Бирюзе письмо, в то время как внизу в баре эта сволочь Арлан сидел и выпивал перед тем, как снова вернуться на строительную площадку и опять начать орать на Моряка и Карло. Анжель слышал наверху шаги профессора Членоеда, превратившего чердак в образцовый медицинский пункт. Поскольку больных пока еще не было, он использовал операционный стол для изготовления своих самолетов. Анжель слышал, как он иногда подпрыгивал от радости, однако время от времени его громкие возгласы с сухим стуком падали на пол: это происходило тогда, когда он кричал на практиканта, а тот еще долго что-то гундосил в ответ.

Анжель снова склонился над чертежной доской. Нет, тут никаких сомнений быть не может, если придерживаться исходных данных Амадиса Дюдю. Он покачал головой, отложил рейсфедер, потянулся и усталым шагом направился к двери…

— Можно войти?

Это был голос Анжеля. Анн поднял голову и сказал:

— Да… Привет, старик.

— Здравствуй, — сказал Анжель. — Считаешь?

— Да, — кивнул Анн. — Почти закончил.

— Меня тут кое-что смущает…

— Что именно?

— Надо будет экспроприировать гостиницу у Барридзоне.

— Неужели? — удивился Анн. — Ты уверен?

— Да, — сказал Анжель. — Два раза проверял.

Анн посмотрел расчет и склонился над чертежом.

— Ты прав, — сказал он. — Железная дорога должна пройти точно по центру гостиницы.

— И что же теперь делать? — спросил Анжель. — Надо пустить ее в объезд.

— Амадис не согласится.

— Надо все же спросить у него.

— Пошли, — сказал Анн. Его массивное тело распрямилось и, отодвинув стул, он встал. — Неохота идти к нему, — сказал он.

— Да уж, — согласился Анжель.

Анн вышел в коридор. Анжель последовал за ним и закрыл за собой дверь. Подойдя к двери Амадиса, Анн услышал голоса и сухое стрекотание пишущей машинки. Он дважды постучал в дверь.

— Войдите! — крикнул Амадис.

Машинка стучать перестала, и Анн с Анжелем вошли в комнату. Анжель аккуратно закрыл за собой дверь.

— Что случилось? — спросил Амадис. — Не люблю, когда мне мешают работать.

— У вас тут явно ошибка какая-то, — сказал Анн. — Если придерживаться ваших данных, то дорога должна пройти прямо через гостиницу.

— Какую гостиницу?

— Эту, где мы сейчас находимся. Гостиницу Барридзоне.

— Ну и что? — сказал Амадис. — Какое это имеет значение? Надо будет ее экспроприировать.

— А в объезд нельзя?

— Вы в своем уме? — воскликнул Амадис. — И потом, с какой стати Барридзоне строит свою гостиницу где попало, не поинтересовавшись даже, мешает она кому-нибудь или нет?

— Так не мешала же, — заметил Анжель.

— Вот именно, что помешала! Сами ведь говорите, — сказал Амадис. — Господа, мы платим вам деньги за расчеты и чертежи. Вы уже все закончили?

— Заканчиваем, — сказал Анн.

— В таком случае заканчивайте, если вы еще не все сделали. Я поставлю вопрос о гостинице перед расширенным административным Советом, но я убежден, что траектория трассы выбрана правильно. Продолжим, мадемуазель, — обратился он к Бирюзе.

Анжель посмотрел на Бирюзу. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь опущенные шторы, казалось, что у нее очень правильные черты лица с очень нежным выражением, однако глаза были усталыми. Она улыбнулась Анну. Молодые люди вышли в коридор.

— Ну что? — спросил Анжель.

— Будем работать дальше. — Анн пожал плечами: — И вообще, какое нам дело?

— Никакого… — пробормотал Анжель.

Ему хотелось вернуться в кабинет, убить Амадиса и поцеловать Бирюзу. От деревянного некрашеного пола пахло мылом, а щели между досками были доверху забиты желтым песком. Перед окном в самом конце коридора слабый сквознячок раскачивал тяжелую ветвь гепатроля. И вновь, как и в тот вечер, когда они шли с Медью к отшельнику, Анжелю вдруг показалось, что он пробуждается от тяжелого сна.