Владимир Кунин: Привал

... Начало прорыва было ознаменовано фантастической удачей. Произошло то, о чем можно было только мечтать: бронетранспортер попросту сам пришел к Герберту Квидде! С этой техникой теперь им сам черт не брат!..

Он уже стоял в бронированном кузове работающего советского транспортера, с удовольствием отмечая, что в руки ему попал самый большой открытый тип — на полтора десятка человек. Два пулемета с полным боекомплектом и система управления почти идентична системам таких же машин, состоящих на вооружении вермахта.

Квидде усадил молодого лейтенанта рядом с собой за пулемет и сам сел за управление машиной. Еще тринадцать офицеров поместились сзади, защищенные броней. Остальные рассыпались редкой цепью.

— Вперед!.. — скомандовал Квидде и тронул тяжелую машину малым ходом, чтобы дать возможность остальным не отстать от нее. Потом он увеличит ход, обязательно увеличит, но пока он не прорвется сквозь русских и поляков, он будет вести машину так, чтобы цепь не отстала!

— Внимательней, малыш! — крикнул он сквозь шум двигателя молоденькому лейтенанту, стоявшему у пулемета. — Не расходуй напрасно патроны! Стрелять будешь только по моей команде. И пока я с тобой — не трусь!

— Пока вы со мной — я не струшу! — прокричал ему лейтенант.

— Катерина! Катерина!..

Лиза осадила лошадь у самой палатки. Все вскочили на ноги. Несколько рук подхватили падающего с лошади Вовку.

— Гитлер!.. Швабы!!! Здесь швабы!.. Вова... Кошечка...

Васильева выскочила из палатки.

— Катерина!.. — кричала Лиза. — Вовка юж не жие!.. Юж змарл?!

Молотобоец стащил ее с лошади, но она вырвалась от него, бросилась к Вовке.

— Зина! — крикнула Васильева. — На стол его!

Майкл Форбс и Степан Невинный бережно подняли Вовку и бегом понесли его в перевязочную палатку.

Польский подпоручик скомкал карты в кулак, отбросил их в сторону и зычно скомандовал:

— В ружье! Занять оборону!

На дальнем конце поля из молодого перелеска, окружавшего небольшую возвышенность, со стороны речки показался неторопливо ползущий бронетранспортер.

Джефф Келли посчитал, что это возвращается с речки механик-водитель, и заорал что было силы в его луженой глотке:

— Идиот! Куда ты прешься?! Там же засеяно!..

Но из транспортера вдруг полоснула пулеметная очередь и сразу же скосила несколько человек. Рядом с Джеффри захлебнулся кровью русский солдат. Джефф подхватил его, опустил на землю, схватил его автомат и побежал к мешкам с зерном...

Вовка был еще в сознании. Он лежал лицом вниз, на животе. Гимнастерка и рубаха его были разрезаны, худенькая спина обнажена. Место под лопаткой, куда вошла пуля, почти не кровило и было всего лишь с копеечную монетку величиной.

В углу палатки на коленях стояла Лиза и читала молитву.

— Мамочка... — в забытьи всхлипывал Вовка Кошечкин, и по его посеревшему лицу катились крупные слезы. — Больно, мама... Меня убили? Меня убили, да?..

— Нет, Вовик, нет!.. — бормотала Зинка.

— Потерпи, миленький... Потерпи, сыночек мой... — уговаривала его Васильева.

Они перебинтовывали его, пропускали под ним бинты, всаживали в Вовку один укол за другим — то в вену, то внутримышечно.

В углу рта Вовки показалась сукровица.

— Зинка! Голову! Подними ему голову... Он сейчас захлебнется!..

Но тут из бронетранспортера выплеснулась еще одна смертоносная пулеметная очередь. В палатке вдребезги разлетелся аптечный шкафчик.

— Огонь!!! — закричал польский подпоручик, который так замечательно блефовал в покере.

Оглушительно рассыпались русские и польские автоматы, застучали одиночными выстрелами карабины. В одной цепи, заняв оборону, лежали вместе с поляками и русскими союзники.

— Да подними ты ему голову, черт бы тебя побрал! — в гневе закричала Васильева. — Не видишь, что ли?!

Но Зинка молчала. Она держалась за перевязочный стол, и по ее халату на груди расползалось большое кровавое пятно с розовыми краями. Она еше попыталась выпрямиться, перехватить край стола поудобнее и упала навзничь с открытыми мертвыми глазами.

Снова полоснула пулеметная очередь из бронетранспортера.

— Зина! — закричала Васильева и закрыла Вовку своим телом.

— Как больно... — прошептал Вовка и умер.

Бронетранспортер шел к палаткам медсанбата. Он прикрывал остатки своей группы и был почти неуязвим. «Хорошо идем...» — подумал Квидде и подмигнул молодому лейтенанту за пулеметом. Тот криво улыбнулся ему. Он все-таки слишком нервничал, этот мальчик...