Владимир Кунин - Мика и Альфред

Недавно вернулись они с Мишкой из «командировки», Лаврик положил перед Лилькой много денег на стол, самыми большими купюрами, пачка толщиной с его любимого «Дон Кихота», и говорит Лильке:

– Кисуля, ты эти денежки не прячь… Купи чего-нибудь, как говорится, для дома, для семьи. Может, чего из мебелишки, Лилек, а? Мишаня вон на какой продавленной кушетке у нас спит. А ему хорошенько отдыхать надо… Купи ему диван хороший. Да пошире – мало ли кто ему под бочок подкатится. И не торгуйся. Людям и так жить тошно. А если они с тебя лишнюю стоху снимут – им в радость, а нам не в убыток. Надо будет больше – скажи. Какие вопросы?!

Только одно в Лаврике ей не нравилось. Уж больно много читает. Это же просто свихнуться можно. Чуть свободная минутка – за книжку, а потом с Мишкой про эту книгу разговоры разговаривают, спорят. Мишка ему чего-то доказывает, Лаврик кипятится…

Лилька попробовала раз почитать какую-то Лаврикову книгу – на третьей странице голова разболелась. То ли дело патефончик. Заведешь, пластиночку поставишь, а оттуда:

Кстати, Лилька его недавно на базаре видела. Ну, этого, который с пластинки про ангела поет… Опять же Лаврик ей его показал. Такой умный – все знает!

Лаврик и вправду знал многое и многих.

С самого начала союза с Микой Поляковым вся разработка «нового адреса» всегда принадлежала Лаврику. Он и «клиента» вычислял и наблюдение сам за ним вел: когда приходит, когда уходит, состав семьи, все подходы к дому, все пути отступления, возможная планировка комнат…

Вот тут ему однажды совершенно неожиданно очень помог Мика. В Чимкенте он как-то задумчиво постоял около дома, куда они собирались «скок залепить», а потом, обедая в привокзальной столовке, взял и нарисовал всю квартиру начальника транспортного отдела местного горисполкома – первостатейного и очень богатого жулика.

То есть сделал самый настоящий план уютного начальственного гнезда. С точным расположением комнат, с местами захоронения ценностей, со входами и выходами и с «черной» лестницей, о существовании которой не знали даже домочадцы начальника. Он ее соорудил, когда семья была летом на Иссык-Куле. Чтобы никто с улицы не видел, кто в сумерках к нему приходит – баба или «нужный человечек» с «сармаком». Со взяткой. Если переводить с южно-блатнякового. Нужно было только шкаф в детской отодвинуть в сторонку – за ним сразу дверь на потайную лестницу. А дальше длинный-длинный проход по заброшенной водопроводной штольне – аж на другую улицу!

Всех четверых, которые это строили, начальник чимкентского транспорта благополучно сдал на фронт. Чтобы языком зря не трепали. Троих вот уже убили. Авось и четвертого шлепнут. Война теперь, видать, не скоро кончится…

И когда Лаврик с Микой именно этим тайным путем попали в «хату», то еле в себя пришли – так Мика все точнехонько нарисовал! Будто родился и вырос в этой квартире. Причем удивление Мики было ничуть не меньшим удивления Лаврика.

– Странно, да?… – потом говорил Мика Лаврику. – Я ведь только представил себе, как может жить этот жлоб. И мне почему-то все стало так ясно…

Благодаря этому плану находились в квартире начальника транспортного отдела всего минут десять, днем, когда начальник, отвечая на государственный вопрос «А чем ты помог фронту?», метал громы и молнии в своем служебном кабинете, а жена с разведенной дочкой и внуками отоваривалась в закрытом исполкомовском распределителе.

Зато взяли столько, сколько нормальному человеку за сто лет не заработать!

– Хочу быть начальником транспортного отдела, – усмехнулся Лаврик, аккуратно укладывая в обычный солдатский вещмешок деньги и золото, добытые хозяином квартиры при тяжелой, тщательной и опасной разработке богатейших природных недр своего отдела.

Мика не ответил на шутку. Голова побаливала, вялость разливалась по всему телу. Все как всегда, когда Мика сталкивался с необъяснимыми странностями проявления своей психики.

Если же Лаврик в силу своего опыта и воровского таланта был естественным лидером в этом двуумвирате, то и Мика не ограничивался лишь исполнительскими функциями с достойным применением своих спортивных способностей – мгновенно забраться на крышу пятиэтажного дома, перепрыгнуть на балкон с толстой ветки дерева, так удобно затеняющего окна квартиры от палящего казахстанского солнца, и подобные штуки, которые Лаврик очень высоко ценил в Мике. И всячески поощрял занятия Мики в секции гимнастики при Казахском государственном медицинском институте, когда они отсиживались после своих «командировок» под ласковой крышей Лильки Хохловой…