Ричард Калич - Чарли П

Уважая светлую память усопшего, хозяин бейсбольного клуба выждал положенные шесть месяцев и при поддержке спорткомитета, нескольких товарищей по команде, в которой играл Чарли П, и многочисленных фан-клубов, решил отдать дань уважения человеку, который должен был, и мог бы, стать величайшим спортсменом своего времени. Миллионы людей собрались на стадионе и вокруг него; они вытянулись в огромную очередь, каждый из пришедших с почтением и трепетом делал круг возле только что открытого монумента, словно индейцы вокруг священного идола, словно плакальщики вокруг раскрытого гроба; они не оставляли цветов и поминальных записок, не возлагали венков и не зажигали свечи, но клали у подножия памятника шоколадно-ореховые пирожные, а некоторые ставили высокие стаканы с холодным молоком. Очевидно, они желали не только выразить уважение светлой памяти усопшего, но и вознаградить Чарли П за все его тощие годы, полные невзгод и лишений.

Чарли П сожалеет лишь об одном: не о том, что всю свою долгую жизнь он не был самим собой, но что долгие годы ему пришлось жить один на один с самим собой.

Когда он приблизился к Небесным Вратам и Создатель спросил, чего он достиг и что совершил в этой жизни, Чарли П ответил честно и прямо с нескрываемой гордостью – он исполнил все, что задумал, и достиг всего, к чему стремился, – он не сделал НИЧЕГО.

«Наверное, это было непросто, – сказал Создатель. – Поясни, что ты имеешь в виду, приведи конкретный пример. В конце концов, ты не единственный, кто претендует на место в нашей общине. Но мест не так много. Ты же не можешь всерьез рассчитывать на то, что мы станем принимать всех желающих».

После такого вступления Чарли П постарался сосредоточиться и представить себя в самом выгодном свете. Да, это было непросто, сказал он. Потребовалось много лет упорного и кропотливого труда. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы держаться на высоте, один неверный шаг, случайный промах – и все погибло. Например, он никогда не стремился сделать карьеру. Насколько он помнит, Чарли П всегда был большим специалистом откладывать на потом, непревзойденным мастером глубоких раздумий и неуверенных вздохов. Он никогда ничего не делал сгоряча и никогда не боролся за место под солнцем. Он никогда не следовал тем принципам, которые проповедовал. Не успевал он принять решение, как сразу же менял его. Речь Чарли П состояла из обрывочных фраз, долгих пауз, пустых слов и сопровождалась бурной жестикуляцией, однако никогда не отличалась выразительностью и точностью. Он был опутан сетью бесконечных противоречий, тайных желаний и скрытых полунамеков. Он всегда говорил в общем и целом, абстрактно и гипотетически, никогда не касаясь конкретных вещей и понятий, И конечно же, он брался отвечать на все вопросы сразу, не отвечая ни на один и не поясняя, что он имел в виду. Что же касается взаимоотношений с окружающими, то в этом вопросе у Чарли П, безусловно, имелись свои слабости и склонности, иногда даже случались соблазны – он был всего лишь человеком. Но все те люди, которым так и не посчастливилось узнать его поближе, утверждают, что Чарли П всегда смело принимал вызов и с честью выходил из любых испытаний. Никогда и никому он не позволял войти в его жизнь – ни симпатичной соседке из квартиры напротив, ни дальнему родственнику, о существовании которого Чарли П долгое время даже не догадывался; ни первой любви, ни последней; ни другу, ни врагу; ни родителям, ни детям; ко всем он относился одинаково ровно и от всех был одинаково далек. Никто и ничто не трогало его сердца, не смущало его душевный покой и не задевало за живое. Никогда и ни с кем он не делил ни радости, ни горя.

Надежно укрытый от людских взглядов, забот и переживаний обыденной жизни, сидя в своей уютной раковине, в своем собственном необитаемом пространстве, Чарли П с полной уверенностью мог сказать, честно и совершенно искренне, что покинул этот мир точно таким же, каким застал его в момент своего рождения, будучи абсолютно уверен, что не оставил после себя никого, кто продолжил бы его род и понес дальше его имя, и ничего, что напомнило бы о существовании Чарли П. Он натягивал разные маски и побывал во многих шкурах, но не сбросил ни одной; на его теле много старых, запекшихся ран, но ни капли крови не упало на землю; и можно не сомневаться, на земле не осталось никого, кто знал его достаточно близко, – Чарли П даже не уверен, был ли он вообще знаком с кем-нибудь.