Андрей Тургенев - Месяц Аркашон

Я встаю, открываю окно, распахиваю ставни. Теперь дождь идет вертикально. Ровнехонько, как бритва. Стена воды падает мимо кончика моего носа, не задевая его. Напор такой, что, если я выдвину нос на полсантиметра вперед, дождь срубит его, как гильотина. За пленкой дождя растут деревья молний. Вспышка белой молнии — и все вокруг черное. Вспышка черной молнии — и все вокруг белое. От светопредставления невозможно оторваться. Я замерзаю. Закрываю окно. Сигарета, виски, еще виски. Я не могу согреться. Мне нужна Эльза. Куда пропал хэнди? Свет включать страшно. Страшно увидеть в комнате толпу скелетов. Но я включаю свет. Не могу найти хэнди. Перевернулась пепельница. Смахнул локтем бокал — вдребезги. Не могу найти хэнди. Ага, вот он — экран разбит, кнопки переклинены. До спальни Эльзы восемь шагов, но мне страшно выходить в коридор. Тем более что ее спальня за поворотом. Мало ли что ждет за поворотом. Что же делать? Раздается легкий стук в дверь. Это Эльза.

Тема:Per aspera

Дата:19.09.02 20:00

От кого:Александра

Кому:Danser

Привет По телевизору показывают ваш ураган Съемки с вертолета очень красиво Завидую Держись

Еще весь день показывали репортаж из Франкфурта — как чувак на самолете хотел в небоскреб въхать Не слыхал? Парень захватил самолетик маленький, для чайников, и кружил на нем пять часов над Франкфуртом, грозил втемяшиться в пятидесятиэтажный офис европейского, что ли, банка Какого-то банка Требований не выдвигал Постепенно выяснилось, что чудик — большой поклонник первой афроамериканской астронавтки, которая разбилась на челноке — когда там американцы разбились, я еще в школе была Он в нее втрескался по предполетным репортажам, собирался встречать у трапа с миллионом роз, а когда эта штука взорвалась, он крышей поехал от обожания Ему все казалось, что мир мало о ней помнит, памятника не поставили, месс не служат и вообще не уважают Вот парень и решил о ней напомнить Молодой парень, лет двадцати Полетал и сдался По-русски сказали бы, что астронавтка все это время от стыда в могиле вращалась Но у нее нет могилы

Вчера в Вене тот тип, который трупаков выставляет, делал натуральное вскрытие при публике Мы думали даже поехать, но Антуан позвонил, и не было билетов (за 100 евро-то!) И хорошо, я думаю Антуан сейчас пошел за шампанским, я сижу в гостинице на самой главной площади здесь, с памятником Моцарту Тут два дома, где он родился А могил у него, кстати, три (все в Вене) Нормально устроился А во Франкфурте я весной такую залепуху видала: колонна, которая каждый день уходит под землю на сколько-то сантиметров, и за год уйдет совсем Меня даже фотали с этой колонной, не смогла сейчас файл найти

Потрясает скорость и необратимость Дурных Событий. Ошибся в адресате письма, выгрузил прилюдно коктейль на голову давно раздражавшему начальнику — мир летит в тартарары. Шагнул с балкона — и никаким усилием мысли, самой проворной, никаким усилием воли, самой железной, не отменить земного притяжения. Хорошее превращается в плохое быстрее, чем человек успевает вынуть из бархатного чехольчика лупу, чтобы тщательно рассмотреть источник потенциальной опасности. Но иногда — очень редко — плохое превращается в хорошее. Едва мы упали с Эльзой в постель, мир изменился. Своенравная Марта — всего лишь тайфун-ураган, а не конец света. Призраки на лестницах — только призраки. Озноб — только отсутствие рядом теплого тела партнера. От хоррора до мелодрамы — восемь шагов. Тех самых, что от спальни до спальни. Я обнимаю широкие бедра Эльзы, как могучее дерево — источник богатырских сил. Обнимаю, следовательно, существую.

Плоть моя в то утро так и не отвердела, что неудивительно в свете событий последних дней. Первые полчаса я парился, а потом подумал, что это даже и хорошо. Со стоящим членом трудно делегировать столько страсти пальцам, языку и губам. Я выпил океан ее оргазмов, и каждый был грамотой от небесной канцелярии: ты жил не зря. Твое существование оправдано — кому-то было с тобой хорошо. Эльза засыпает, а я долго лежу на спине и слушаю непогоду: уже не киношный вой, а мерный и плотный лепет дождевых струй, похожий на бормотание ангелов. Эльза мягко сопит, и, значит, на Планете Земля есть жизнь. Я, кажется, счастлив. Голова моя пуста, сердце мое безмятежно, и даже история с Хирургом-в-маске кажется просто незадавшимся сном.

Не знаю, сколько времени мне удалось провести без эмоций и мыслей. Рано или поздно эта сволота возвращается. Лучшие минуты жизни невыносимы тем, что проходят. Сколько раз, в разных городах, при разной погоде, на диванах, в сене, в автофургоне, чаще по утрам, но не только — я понимал, что не может быть на свете существа ближе той, что сопит рядом. И чувства благодатнее того, что испытываешь ровно сейчас. И столько же раз наступало разочарование. Долго ли, коротко ли, главный человек начинает удаляться. Бредет к горизонту, растворяется в перспективе. Все меньше и меньше его хрупкая фигурка. Слеза бередит сетчатку, но поделать ничего невозможно. Нежность тает, как лед в вискаре.