Лора Белоиван - Чемоданный роман

Помимо того, что японцы понятно говорят, мне нравятся в них такие деловые качества, как конкретность, обстоятельность и потенциальная подозрительность в парадоксальном альянсе с наивностью. Мне нравилось работать с японцами: они ни разу меня не надули. Да и я их — только дважды, и то они меня сами об этом попросили. Ну, почти.

В том имейле говорилось, что через неделю мне предстоит выступить в роли технического продюсера документального фильма в духе журналистского расследования. Расследовать надлежало детали контрабандного ввоза в Японию огнестрельного оружия из России.

Загадочные «харащникофумачигансы», щекотавшие моё левое ухо при орально-телефонном контакте с Хирумицу, обрели, таким образом, вполне угрожающую конкретику в виде автоматов Калашникова, а про «макарофу» и говорить не приходится. Мне стало плохо. Хирумицу хотел, чтобы я устроила ему интервью с воротилами криминального бизнеса. Именно в этом месте я и сказала ему очередное «иц изи». Неделю до приезда Хирумицу и его оператора я мечтала о том, чтобы форс-мажорные обстоятельства удалили меня вон из город В. Кроме мафии японцы желали отснять интервью с рядовыми перевозчиками контрабандных стволов, которыми те должны были похвастаться перед камерой. Мне хотелось застрелиться длинной очередью из «харащникофу», но я даже приблизительно не знала, где его взять. Успокаивало только медитативное воспоминание об обезьяне, нагадившей мне в руки. Сны про кал, да еще явь об упавших ножиках — единственное, во что я верю из народных примет, а цвет и количество обезьяньего дерьма были многообещающими. За два дня до старта я позвонила знакомому милиционеру из борьбы с наркотиками и предложила ему сто долларов из своего предстоящего гонорара.

— Наехать на кого надо? — понимающе спросил Стас.

— У тебя пистолет есть? — ответила я.

— Ой б ля, — сказал Стас, — погоди, щас приеду.

— Мне очень приятно работать с вами, Рола-сан, — сказал неделю спустя Хирумицу, выставив нам с водителем-переводчиком Валерой отходняк на втором этаже «Бинго-Бонго». — Для вас не существует невозможного. Обычно я расписываю техническое задание на 200 %, с расчетом, что продюсер обеспечит хотя бы 50, и лишь вы, Рола-сан, выполняете все 200.

И я даже не покраснела.

В пять съемочных дней я втиснула все восемь. «Хирумицу-сан, вы же понимаете, что эти серьезные люди не покажут лиц? — Конечно, Рола-сан, мы снимем их со спины». «Хирумицу-сан, вы же понимаете, что серьезные люди не согласятся называть свои имена? — Разумеется, Рола-сан».

Японцы не знали роздыху от криминальных элементов, с готовностью соглашавшихся на интервью: в нашем фильме был задействован весь оперативный состав отдела УБНОН. Милиционеры, исполнявшие роли торговцев оружием, суммарно обошлись мне в пятьсот долларов.

Стас был восхитителен в роли лоховатого стармеха, которого злые бандиты заставили возить в Японию небольшие промышленные партии «Макаров» бакинского производства: зато, что он врезался на своей «королле» в бандитский «прадо» выпуска XXII века. Весь этот дебильный сценарий был написан мною, за что, наверное, мне еще предстоит ответить на вопросы рогато-хвостатых репортеров, организующих брифинги в антураже котлов и раскаленной серы. А Стас мялся, заикался и говорил, что понимает всю гнусность своих курьерских рейсов, но в милицию не пойдет, потому что она продажная. Его рука, которой он оперся на оградку Михаила Ефимовича Свиридова, 1898–1963, дрожала, будто он держал ее на Библии, клянясь, что убил собственную мать только потому, что был сильно голоден (да, господа присяжные заседатели, это правда: идея провести съемку эпизода «Стармех» на заброшенном кладбище Моргородка тоже принадлежала мне).

Обладая некоторым свойством метафоризировать происходящее, я отвлеклась на наших молчаливых свидетелей и поразилась, насколько внимательно они на нас смотрят. Памятники заросли многолетним кладбищенским бурьяном, закрывающим портреты в овальных рамках. Казалось, мертвецы по пояс вылезли из-под земли и подглядывают сквозь траву за нами, чтобы не пропустить главное. Я сделала «брррррррр» и подошла поближе к Михаилу Ефимовичу Свиридову, на глазах которого как раз в этот момент старший механик торгового флота, капитан милиции Стас Турков кивнул японцу, подтверждая, что и сейчас, на кладбище, один экземпляр пистолета Макарова греет его криминальную душу.

Японцы у нас ничему не удивлялись. Их удивило бы скорее какое-нибудь случайное попадание нашего человека в норму. Например, большинство японцев были искренне убеждены, что русские все поголовно знакомы друг с другом, и именно эта уникальная национальная особенность помогает нам сообща работать на мафию. Данная легенда о россиянах как раз и объясняла, почему Хирумицу на карем своем раскосом глазу всучил мне совершенно нереальное техзадание — устроить ему съемки бандитских откровений.