Брэдли Дентон - Лунатики

Студия закрылась прежде, чем разрешился этот спор, и вскоре группа распалась, потому что была мало-востребованной. Арти заложил свои барабаны, которые так и не забрал назад. Но теперь спрашивал себя, не сделать ли это. Ему надоело работать официантом. И он по-прежнему мог играть. Если ты научился обращаться с барабанными палочками, тебе этого никогда не забыть.

– Так что, твой отец переехал в Остин, чтобы быть поближе к тебе? – спросила Кэролин.

Арти засмеялся:

– Ну конечно. Когда мне было шестнадцать, он ударил меня в зубы за то, что я слишком долго сидел в ванной, и сказал, что ждет не дождется, когда я уберусь из его дома. Так что вряд ли он переехал сюда, чтобы быть поближе ко мне.

На самом деле Арти даже не знал, что его отец уже не в Оклахома-Сити, пока однажды не позвонил туда и не услышал, что номера больше не существует. Тогда он позвонил сестре, которая знала, где теперь их старик.

– Почему же он тогда сюда приехал? – спросила Кэролин. – Ты как-то сказал, что он работал швейцаром В здании Законодательного собрания Оклахомы, а с такой должностью вряд ли пошлют в Остин. Так что он сделал это не из-за работы, нет?

Арти пожал плечами:

– Может, и нет. Он играет на аккордеоне. Или играл до среды.

Он глянул в ветровое стекло и увидел, как от реки, бежавшей вдоль шоссе, отражается лунный свет. Он подумал, что теперь знает, где они находятся. Домик Хэлли уже близко, а значит, Кэти тоже близко.

– Зачем пожилому аккордеонисту переезжать в Остин? – спросила Кэролин. – Это же явно не хипповый инструмент, на котором шпарят на Шестой улице.

– Смотря где, – сказал Арти. – Ты когда-нибудь бывала к востоку от эстакады?

– Нет.

Это не удивило Арти.

– Ну, а мой старик бывал. Он играл на аккордеоне в грех или четырех ансамблях латинос. Ходил из бара в бар на Шестой Восточной почти каждый вечер. Сомневаюсь, что он много этим зарабатывал, но вряд ли его это волновало. У него осталась куча денег от продажи дома в Оклахома-Сити, плюс пенсия. И запросы у него были небольшие. Дешевая квартира, дешевая еда. – Арти переменил позу, поскольку ягодицы занемели. – Правда, он, наверное, много тратил на медицинскую страховку.

Кэролин прищелкнула языком.

– Наверно, предчувствовал, что случится. – Она опять коснулась бедра Арти, и машина вильнула влево и чуть не свалилась в реку. – Ты когда-нибудь слышал его игру? Я имею в виду, в Остине.

Арти было неприятно это вспоминать.

– Однажды. До того, как мыс тобой стали встречаться.

– Так ты поэтому больше туда не ходил? Из-за меня?

Вот, подумал Арти, в этом вся Кэролин. Все, что происходит в мире, должно иметь к ней отношение.

– Нет, – сказал он. – Это из-за того, что я сперва хотел сесть за барабаны, но постоянный барабанщик группы сказал мне, что, если я прикоснусь к его инструментам, он надерет мою английскую задницу. И все в баре называли меня Блондинчиком.

– Я тоже иногда называю тебя Блондинчиком, – опешила Кэролин.

– Это не одно и то же, – сказал Арти. – Уж поверь мне. Видишь ли, они просто считали, что я не должен бывать в их баре, и хотели убедиться, что я это хорошо понял.

– Попахивает расизмом.

– Да уж. Это, бля, и есть расизм.

– Нет, – сказала Кэролин, – я хочу сказать, это ты говоришь как расист. В конце концов, твой папа чистокровный англоамериканец, а с ним у них не было проблем.

Арти поморщился. Если первый дурак здесь он, какого черта Кэролин распространяется о том, о чем не имеет никакого представления?

– Да, мой старик англоамериканец, – сказал Арти. – Но он почти лыс, а оставшиеся волосы седые. И глаза у него карие, и говорит он по-испански и играет на аккордеоне. Но я пошел в маму. У нее белокурые волосы и голубые глаза, тем парням она бы тоже не понравилась.

Как и ты, подумал он.

Кэролин хмыкнула, но не сказала ничего. Арти не знал, выиграл он спор или нет. С одной стороны, он не был уверен, что это был именно спор. Он никогда этого не понимал, пока не становилось слишком поздно и Кэролин уже не приходила в ярость. Но сейчас она не казалась разъяренной. Она просто молчала. И это было на нее не похоже. Если бы он и впрямь выиграл спор с ней – в первый раз за все время, – она не оставила бы его в покое, уж в этом он был уверен. Но на этот раз было именно так.

Нет, тут что-то другое. Возможно, она и вправду все ему прощала из-за старика. Возможно, она думала, что это разрывает ему душу, и не хотела его добивать, пока он страдает. Если так, то для Арти настанет ад, когда она решит, что ему уже хватит страдать.