Дмитрий Правдин - Записки из арабской тюрьмы

— Да, понял, только откуда ты знаешь, что так все будет развиваться? Может, по другому сценарию пойдет?

— Да вряд ли! Я за семь лет здесь всякого насмотрелся, будет так, как я говорю, возможны отклонения, но небольшие.

— Понятно. Ты куда потом, в Италию?

— Да, паспорт получу, вызов оформлю и к отцу поеду!

Мы еще поговорили с бывшим паханом, он, как и обещал, показал тайных агентов моршедов, причем среди них оказались и те, на кого бы никогда не подумал. Потом пошли глашатаи, выкрикнули его фамилию. Тони со всеми обнялся, пожал руки, последним подошел ко мне:

— Ну, Руси, давай! Держись! Я знаю, что ты не виновен, просто правосудие у нас такое, в тюрьму быстро попасть можно, а вот выйти проблема!

Мы обнялись, Тони помахал всем рукой и вышел из камеры, больше я его никогда в своей жизни не видел.

После освобождения Тони все бразды правления в камере взял некто Куккий. Новый пахан имел облик низкорослого 45-летнего здоровяка с мощными руками и бычьей шеей. Профессиональный сутенер, имел пятую ходку за страсть к гашишу. В Тунисе очень суровые законы, и те, кто курит «травку», очень рискуют. За простое курение минимальный срок заключения год, за хранение и продажу — до 20 лет.

Куккий как сутенер ни разу не привлекался, зато за гашиш в общей сложности провел в местах заключения 12 лет. Полгода назад он получил «пятерку» за курение и хранение «травки-балдейки».

Не знаю, как его назначили капраном, так как он был патологически ленив, большую часть суток любил проводить в горизонтальном положении и был большой мастак пожрать. Правда, за плечами «висел» приличный тюремный срок, имел определенный вес среди братвы, был не глуп и отличался большой физической силой — в молодые годы занимался тяжелой атлетикой и борьбой. Также Куккий неплохо знал французский и английский языки — профессия обязывала.

До знакомства с новоявленным паханом считал проституцию в мусульманских странах казуистикой. Но после общения с ним за весь мусульманский мир не скажу, но авторитетно заявляю, что в Тунисе проституция поставлена на широкую ногу. Вербуют кадры в основном из разведенок и вдов, есть и иностранки, приезжающие на «заработки» из соседних Ливии и Алжира, вовлекают и деревенских дурочек, приехавших в город на учебу или на заработки. Спектр услуг не отличается от европейских.

У тунисских сутенеров своя мафия, все друг друга знают и давно поделили зоны влияния. У них даже особая наколка имеется. На верхних веках глаза вытатуированы. «Работают» по отелям, барам, дискотекам. «Отдыхают» клиенты в специально снятых домах и квартирах. «Крышуют» их полицаи, так что проблем обычно не возникает. В тюрьму попадают исключительно индивидуалки, которые торгуют своим телом, игнорируя профессионалов. Последние, как правило, чаще всего их и «сдают», убирая таким образом нежелательных конкурентов.

Проституция в Тунисе уголовно наказуема, но максимальный срок — год, в Египте, к примеру, — вплоть до смертной казни. Здесь же к этому относятся довольно лояльно. Сутенер в тюрьме не частый гость, обычно такие, как Куккий, привлекаются по другим статьям. А посему количество крепких парней, подмигивающих наколотыми глазами, барражирующих возле отелей и дискотек, не уменьшается.

— Куккий, ты уже пятую ходку делаешь и все из-за гашиша, что, не можешь «завязать»? — спросил я у «авторитета».

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил пахан.

— Ну как зачем, все же пятый раз в тюрягу и все из-за этой гадости. Вот освободишься — будешь снова курить?

— Конечно, буду! — последовал ответ. — В первый же день, как освобожусь, так и накурюсь до чертиков.

Как говорится, горбатого могила исправит! Если б отменили статью за курение гашиша, то тюрьмы наполовину опустели, так как львиная доля зэков отбывает наказание именно за курение конопли. Я разговаривал с парнями из Ливии и Мавритании, в этих странах давно сняли запрет и решили проблему с перенаселенностью тюрем.

Куккий стал паханом аккурат 7 ноября, а в этот день нация чествовала своего лидера. Снова был дурацкий парад на берегу моря с показом ржавых мопедов и серьезных акробатов. Только на сей раз речь на трибуне была короче минут на 20, а основной доклад часа на три он произнес в президентском дворце.

Наступали холода, и камерные тузы перебрались на кровати. Теперь возле двери спать было холодно, и они сделали рокировку. Сами спали на кроватях, где было относительно тепло, а возле двери стали спать бывшие хозяева кроватей. Меня это нововведение, правда, не коснулось, как спал на кровати, так и остался, и тем же составом — втроем на двух кроватях.