Никколо Амманити - Я заберу тебя с собой

Это стало очевидно. Хотя бы судя по разным надписям на стене. С ним, вероятно, был кто-то из его послушных дружков. Но она руку бы дала на отсечение, что именно он разбил телевизор.

— Кошмар просто! — Жалобный голос директора вернул ее к реальности.

В классе кроме Флоры, директора и его зама находились двое полицейских, составлявших протокол. Один из них — отец Андреа Баччи. Флора его знала — он пару раз приходил в школу поговорить о сыне. Второй — сын Итало, сторожа.

Она прочла другие надписи.

«Директор сосет у замдиректора».

«У Итало ноги воняют рыбой».

Флора невольно улыбнулась. Совершенно комическая сцена. Директор, стоящий на коленях, и его заместительница с задранной юбкой и… Может, так оно и есть, она мужчина.

«Хватит, Флора…»

Она поймала взгляд недобрых глаз Гатты, словно пытавшейся прочесть ее мысли.

— Видели, что они написали?

— Да… — пробормотала Флора.

Замдиректора погрозила кулаком небу:

— Вандалы. Проклятые вандалы. Что они себе позволяют? Они должны быть наказаны. Нужно немедленно избавить нашу несчастную школу от этой заразы.

Если бы Гатта была нормальной женщиной, подобная надпись заставила бы ее задуматься о том, как воспринимают ее половую принадлежность и отношения с директором часть учеников.

Но Гатта была супер-женщина и до подобных размышлений не опускалась. Ничто не могло поколебать ее совершенной тупости. Ни следа сомнения, ни тени неловкости. Хулиганское вторжение в школу лишь пробудило ее боевой дух — теперь прусский генерал в ней был готов дать сражение.

А вот директор Козенца побагровел, значит, надпись его задела.

— А вы кого-нибудь подозреваете? — спросила Флора.

— Нет, но мы узнаем, кто это был, синьора Палмьери, держу пари, узнаем. — Гатта рвалась в бой. Флора никогда не видела ее на таком взводе. У нее губы дрожали от гнева. — Вы прочли, что они написали?

— Да.

— Кажется, это для вас послание, — заметила она тоном Эркюля Пуаро.

Флора промолчала.

— Кто мог такое сделать? Почему именно кассеты, а не… — Гатта сообразила, что говорит что-то не то, и умолкла.

— Не знаю… Не имею представления, — ответила Флора, качая головой. Но почему сейчас, когда была возможность, она не назвала Пьерини? «Я могла бы ему устроить!»

У парня на лбу написано, что они с правосудием будут всю жизнь неразлучны, как старая стена с плющом. Однако она не хотела первой поспособствовать их встрече.

А кроме того, у нее имелась причина более прагматическая: она боялась, что Пьерини, узнав, что она заложила его, заставит ее дорого за это заплатить. Очень дорого.

— Синьора Палмьери, я попросила Джованни пригласить вас, пока не пришли остальные учителя, потому что вы, помнится, жаловались на кого-то из учеников. Это могли сделать они. Вы понимаете? А вдруг они сделали это в отместку вам — мне не хотелось бы, чтобы так оно и вышло. Вы, кажется, говорили, что вам не удается наладить контакт с учащимися и иногда случаются разного рода недоразумения. — Потом она обратилась к директору: — Как ты считаешь, Джованни?

— Ну да… — согласился тот и нагнулся за кусочком стекла.

— Джованни, ради бога! Брось! Ты порежешься! — завопила заместительница, и директор тут же выпрямился. — Синьора Палмьери, это возможно?

А почему тогда они написали, что директор делает вам вот это? Дорого бы она заплатила за возможность сказать это старой гарпии. Но вместо того пролепетала:

— Ну… не думаю… Если так, то откуда другие… надписи? — Она запнулась, но все-таки выговорила.

Глаза Гатты совсем исчезли в глазницах.

— Какая разница? — хмыкнула она. — Не забывайте, что мы с директором высшая власть в школе. Это в порядке вещей, что оскорбляют нас, ненормально то, что оскорбляют вас, что из всех учителей выбрали именно вас. Почему, например, не Рови, которая тоже пользуется видеомагнитофоном на уроках? Не говорите глупостей, дорогая Палмьери! Тот, кто это написал, зол именно на вас. И меня не удивляет, что вы не знаете, кто это может быть, — вы не следите за своими классами с должным вниманием.

Флора потупилась.

— Который час? — вмешался директор, пытаясь успокоить тираннозавра.

— Что будем делать? Надо навести порядок. А о манере вашего преподавания мы поговорим в другой раз. — Замдиректора потирала руки.

— Скоро дети придут. Может оказаться, что их не пустят… Может, отправим их домой и соберем совещание всего преподавательского состава, решим, как противостоять этому, — предложил директор.