Роберт Кормер - Среди ночи

Он изо всех сил сжимал ладонями уши, но звуки не прекращались, они были внутри него. Они приходили к нему вместе с осознанием вины во всем, что тогда произошло: из-за того, что он не оказался на балконе раньше, погибли дети. Кошмары заканчивались, когда он просыпался, но ощущение вины оставалось навсегда. Оно было худшим из всего, приходившего к нему среди ночи. Как ночью, так и днем оно преследовало его повсюду.

На утро, сидя в одиночестве дома, он написал письмо в ответ Нине Ситрон. Шариковая ручка повисла над листом бумаги. Он замер, сидя за столом, не зная, о чем он может написать. На самом деле он знал, зачем он это пишет — чтобы поблагодарить ее за письмо, но он не мог придумать, как это выразить на бумаге. Почувствовав досаду, он начал:

« Дорогая Нина… »

Он не знал ее совсем, даже не мог себе представить ее лицо. Может, нужно было написать: «Дорогая мисс Ситрон…» Он еще раз пробежался глазами по написанному в ее письме. Он обращалась к нему как к Джону-Полу.

« Большое спасибо за письмо… »

Так было проще и звучало дружественней.

« Как мило с твоей стороны, что ты написала… »

Он насупился, написав «мило», что можно было принять как угодно, наделив это слово ненужной иронией. Он перечеркнул «мило» и написал «приятно», затем перечеркнул это и снова написал «мило» и подумал, что перепишет все заново.

« Как мило с твоей стороны, что ты написала. Надеюсь, что твои молитвы о душах погибших детей будут услышаны богом. Я молюсь о них, также как и ты… »

«Так то лучше», — подумал он.

« Я рад, что ты не пострадала, успев вовремя выйти из зала. И мне жаль, что тебя мучают кошмары. От них я страдаю также ».

Может, о кошмарах ему лучше бы было не напоминать? Но он хотел показать ей, что в этом она не одна. Об ощущаемой им вине он решил не упоминать никому вообще.

« Все мои раны зажили. И я скоро вернусь в школу — ближайший понедельник ».

Кончик шариковой ручки снова повис в воздухе. Он не знал, что напишет дальше. Ему не хотелось писать, как ему показалось, с жалостью к себе. Он собрался с мыслями и скомандовал себе: «Вперед», и написал следующее предложение:

« Надеюсь, увидимся в школе ».

Он снова остановился. Движением «вперед» ему это не показалось. Он решил написать что-нибудь более вежливое:

« Еще раз спасибо за письмо ».

Звучало даже слишком формально, но лучшего конца он так и не придумал. Он еще раз взглянул в написанное ею, чтобы увидеть над ее подписью: « С уважением… »

Он перечитал ее письмо снова от начала и до конца. Он все продолжал удивляться. Многое ему показалось странным и трудно объяснимым. Когда он лежал в больнице, то от его одноклассников не пришло ни одной открытки, и он понимал, почему. Он проучился в региональной школе Викбурга всего лишь несколько недель, и друзей у него пока еще не завелось. Они лишь знали, как его зовут. Но Нина Ситрон увидела в нем личность, доброго и отзывчивого человека, когда для остальных он попросту не существовал.

Он закончил письмо так:

« С большим уважением.

Джон-Пол Колберт ».

Редактору:

«Городу Викбургу должно быть стыдно за то, что не принимаются никакие меры для скорейшего расследования катастрофы в театре «Глобус», случившейся 31 октября. Расследование умерло вместе с владельцем театра. Однако не умер еще один человек, имевший отношение к этой бессмысленной трагедии. Он успел проработать в этом театре несколько месяцев до обрушения того самого злосчастного балкона.

Это — молодой билетер. В первых газетных публикациях упоминалось его непосредственное участие в разрушении балкона. Он фигурировал в материале на газетных страницах. Он также был на балконе за несколько минут до самой трагедии, чтобы убедиться в происхождении «странного звука». Он зажег спичку, из-за чего начался пожар, который мог нарушить крепление балкона, в последствии рухнувшего на ни в чем неповинных детей. «У нас нет никаких доказательств, что огонь имел прямое отношение к обрушению балкона», — заявил общественный уполномоченный по делам безопасности. Что это значит? Это лишь говорит об отсутствии доказательств, свидетельств. Очевидно, потому что какие-либо доказательства требуют дополнительного расследования причин пожара и разрушения. Если отсутствуют доказательства того, что этот юноша стал причиной разрушения, то это также не является доказательством, что он не причастен к этой катастрофе, даже если он и не знал о техническом состоянии балкона. «Дело закрыто», — сказал уполномоченный после смерти мистера Зарбура. Но это дело никогда не будет закрыто, пока будет существовать справедливость.