Рауль Мир-Хайдаров - Велосипедист

Работала Татьяна в Доме моделей, часто выступала перед молодежью и потому имела много знакомых. Куда бы они ни пришли, где бы ни появились, везде у нее находились друзья-приятели. Руслан по-прежнему часто пропадал в командировках, но теперь из каждого города он непременно звонил ей домой, в Ташкент. Эти звонки — то из Москвы, то из Алма-Аты, Фрунзе или Еревана — создавали впечатление у родителей Татьяны, да и у нее самой, что Руслан занят важными делами, хотя, бывая у них, Маринюк всегда уверял, что дело его самое обыкновенное, просто такова география работы. Но они решили, что молодой человек скромничает, а это еще выше поднимало его в глазах родителей. Танина мать такие разговоры заканчивала по-своему: «Всякого в Москву не командируют…».

Руслана тянуло к ним в дом, где его ждали, где ему были рады. В зале у них стоял старинный рояль, и каково было удивление Руслана, когда Татьяна однажды села за клавиши и сказала просто:

— Мне хочется сегодня поиграть для тебя…

В соседних дворах жгли пожухлую листву, и дым, хранивший запахи уходящего лета, долетал сквозь распахнутые настежь окна зала. Он надолго запомнил этот осенний вечер, дымные сумерки и чарующую музыку, что звучала только для него.

Отказ возлюбленной из Актюбинска раскрепостил его отношения с девушками, и Руслан был уверен, что теперь у него чувство никогда не перехлестнет разум, он научился как бы видеть себя со стороны. Он понимал противоестественность такого состояния, на что-то навсегда умерло в нем с той «любовью».

Например, он мог спокойно сказать Татьяне, какой пьяница у него отец, а раньше содрогался даже от мысли, что признается кому-то в этом. Подолгу, не приукрашивая и не сгущая красок, рассказывал он ей о своей жизни в Мартуке. Иногда ему казалось, что она вдруг встанет и скажет: «Ты, выросший в грязи и нищете, больше слышавший брани, чем музыки, недостоин меня». По она гладила его по волосам и тихо говорила: «Милый мой, бедный Руслан, как все это ужасно»…

В его отношениях с Татьяной все было так, как некогда он мечтал. Он приходил всегда с цветами, из каждой командировки привозил подарки: книги, дорогие безделушки. В «Регине» теперь он бывал только с нею, и где бы они ни появлялись, непременно слышали: «Какая дивная пара!».

Он не собирался делать ей предложение. Ему нравилось быть с ней «дивной парой», нравились свидания, нравилось положение жениха, но в ее доме все чаще и чаще, будто случайно, заводили разговоры о свадьбах, о семье, о детях. На приятельских вечеринках ее подружки, выбрав момент, во всеуслышание спрашивали, когда же они будут гулять у них на свадьбе.

Татьяна сама никогда не намекала на то, что пора бы и определить их отношения, но увидит в «Регине» очередное свадебное празднество — и как-то нахмурится, замкнется… В общем, Руслан вдруг стал ощущать со всех сторон мягкое, но настойчивое подталкивание: женись, женись, женись.

В тот день, когда Руслан попросил руки Татьяны и получил согласие, он, возвращаясь домой, успел к закрытию «Регины» и крепко выпил с оркестрантами. Он был счастлив, весел, щедр, как и подобает человеку в таких случаях. Принимая поздравления, ни единым словом, ни жестом не выдал того, что весь день пребывал и глубокой тоске. Он остро чувствовал, что вместе с предложением уходит навсегда часть жизни, так похожая на ту, о которой он грезил у вагонных окон в ночных поездах. Обретая Татьяну, он терял нечто большое, необходимое его беспокойной душе…

* * *

По вечерам в пустой квартире Маринюк мысленно возвращался к далеким дням.

Был ли он счастлив в семейной жизни? Вопрос этот он задавал себе все чаще. По мнению друзей-приятелей, родителей, брак их был более чем удачным: их даже ставили многим в пример. Татьяна оказалась не только хозяйственной, но и деловой, и Руслан не переставал удивляться, откуда в ней, хрупкой, нежной женщине, столько энергии, азарта жизни, а ведь он был убежден, что хорошо знал свою невесту.

Руслан через год-два должен был получить квартиру, но о таких дальних сроках она и слышать не хотела. Зная, что у Руслана есть на книжке деньги, на которые он когда-то собирался учиться в архитектурном, Татьяна отыскала в новом районе достраивавшийся кооперативный дом, и уже через три месяца после свадьбы они въехали в собственную трехкомнатную квартиру.

Сейчас вся прошлая семейная жизнь представлялась ему как хорошо спланированное расписание поездов. Наверное, будь Маринюк человеком другого душевного склада, на такую жену надо было каждодневно молиться.