Роберт Кормер - Наше падение

«Может еще немного выпить, Бадди?»

Он поднес к губам бутылку и вдруг начал колебаться. Всегда наступает момент, когда следующий глоток становится уже излишним, после чего приходится переступать черту, разделяющую верхний предел удовольствия и болезненную, чуть ли не смертельную тошноту. Но он не знал, когда наступает этот момент — глоток, после которого все переворачивается с ног на голову. Как однажды вечером в доме у той девушки: минута удовольствия, и тут же следом его рвало на пол. Лужа рвоты на ковре, оставленная очаровательным незнакомцем.

Он снова поднес к губам бутылку и сделал маленький, пробный глоток. Он будто прислушивался к состоянию желудка, как и к состоянию жизни. Когда он сделал следующий глоток, ту вдруг услышал, как открылась выводящая на задний двор дверь, которая затем громко захлопнулась. Сквозь неясность в глазах, разглядев электронные часы, он увидел темнеющие на них цифры «2:33». Ади вернулась из школы. Неожиданно. Обычно она задерживалась, застряв после уроков на каком-нибудь кружке. Мать работала в офисе до пяти, и раньше шести никогда не возвращалась.

Бадди продолжал тихо сидеть. Он постарался собраться, сощурив глаза, чтобы попытаться начать ясно видеть. Он аккуратно задвинул бутылку за кучу в беспорядке сваленного на верстаке садового инвентаря. Медленно поднявшись на ноги, он обрадовался тому, что он всего лишь немного опьянел. С некоторых пор он понял, что, выпив, он становится неплохим актером, будто играя в одной из сцен нелепого спектакля его сестры. Много ли он перед этим выпил или нет, как правило, никто этого не замечал. Может, только Ади. Она часто пристально, с любопытством разглядывала его, будто он был пазлом, который удавалось сложить далеко не с первого раза.

«Сколько же ты выпил?» — однажды вечером спросила она его, повстречав на ступеньках лестницы.

Ее вопрос застал его врасплох, почти выведя его из равновесия — не «Ты что, пьян?», а «Сколько же ты выпил?»

«Немного», — заставил себя пробормотать он, и всем телом обрушился на нее.

После чего в ее присутствии он был излишне осторожен, пытался как можно меньше с ней видеться, что оказывалось непросто, потому что каждый раз она будто бы пыталась за ним шпионить.

В отношении прочих людей, особенно учителей, это проявлялось по-разному. Если с ним обращались вежливо, много не говорили, делились мятными конфетами, кукурузными хлопьями или жевательной резинкой — всем, что на самом деле он терпеть не мог, то, как обычно, он старался быть тактичным, и держал ситуацию под контролем, если дело не доходило до последнего глотка. Как и в этот момент, когда Ади неожиданно вернулась домой, он мог вовремя остановился.

И передняя, и задняя дверь гаража были открыты. Ее голова показалась в одной из них. Круглое и усыпанное веснушками лицо клоуна.

— Что ты тут делаешь? — она с подозрением окинула взглядом помещение гаража. — Бог мой. В последнее время ты ведешь себя странно.

— Как и все мы, — коротко ответил он, чтобы долго не думать.

— Тебя это особенно касается, — нахмурилась она, принюхиваясь. — Ты пил?

Его аж передернуло. Он не ожидал, что Ади застанет его тут, в гараже. Теперь он, сжав губы, старался дышать носом. Он копошился в куче сваленного на верстак садового инвентаря, будто что-то искал.

— Занимайся своими делами, — четко проговорил он, чтобы она на самом деле ушла заниматься своими делами.

И что было забавно, чаще всего в последнее время они оба напоминали друг другу о своих делах. Дни, когда они могли свободно друг с другом общаться, канули в летах. Хорошее было время. Но в последние месяцы все изменилось. Ади следила за ним, она рано возвращалась из школы домой, как, например, в этот день.

— Надеюсь, ты не пьешь перед тем, как садиться за руль, — сказала Ади. — Потому что ничего глупее в мире не придумать.

— Я не пью, прежде чем сесть за руль, — ответил Бадди. Что было правдой. Он получил права лишь семь месяцев тому назад, и его заботило, чтобы не поехать куда-нибудь на машине, если его кровь разбавлена алкоголем. Ему стоило сил воздержаться от выпивки, когда мать могла предложить ему ключи от машины. Из чувства вины с ее стороны, очевидно, она пыталась как-то скрасить все их унылое бытие и скуку, во что превратилась жизнь их семьи. В те дни Бадди не слишком гордился собой, но, если он садился за руль машины, то его настроение и уверенность в себе поднимались, в отличие оттого, когда он просто так, праздно просиживал на краю дорожки, ведущей к их дому.