Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане

— Кто-то ждет его, — подумала Катя вслед человеку. И увидела, как к киоску подошла хрупкая девушка. Купила несколько гвоздик, оглянулась, увидела Катю, приветливо махнула ей рукой. Женщина не узнала бывшую воспитанницу. Та, повзрослев, резко изменилась, выросла, похорошела. Из драчливой, горластой девчонки стала красивой девушкой. Но и через годы вспомнила свою воспитательницу. Она была самой доброй и знала много сказок. Каждой девчонке подарила по богатырю, всякому мальчишке по принцессе. Себе ничего не оставила…

Катя слышит, что квартирантки опять включили магнитофон. Вон уже и танцуют, подпевают, слышен топот ног. А по трубе опять стучит верхняя соседка, требует уменьшить громкость, напоминает о времени.

— Да хватит барабанить! Помешали ей! — трудно встает женщина, идет к девкам.

— Сбавьте громкость. А то наверху уже башкой в пол колотятся. Не злите кобру. Не то опять ментов притащит полный дом. Выкинут всех в исподнем и меня вместе с вами, — попросила девок. Те, не просто уменьшили, а и совсем выключили музыку. Через час все гости разошлись, а квартирантки, убрав в комнате, проветрили ее и собрались на кухне попить чаю. Привели и Катю. Усадили в кресло поудобнее. Поставили перед нею мед. Настроение у всех было подпорчено.

— Эх-х, как все надоело и опаскудело, — вздохнула Илона, самая миниатюрная, красивая девчонка. Равных ей не было во всем городе.

— Тебе то чего сетовать? — удивилась маленькая худая Вика, подвижная, самая веселая девчонка, похожая на подростка. Никто из окружения не верил, что ей двадцать лет. Все считали ее малолеткой, несовершеннолетней, а гости побаивались к ней приставать, особо будучи в трезвом состоянии. Именно потому девчонке приходилось самой проявлять активность, доказывая, что она вовсе не ребенок.

— Викулька! Надоело мне кривляться перед отморозками. Рисоваться в дуру опротивело. Ведь все эти хахали считают нас дешевками, каких можно иметь и трахать где попало и сколько угодно, — ответила Илона.

— А зачем вам сдались эти козлы? Иль без них дышать не сможете? — вмешалась Катя.

Мы бы с радостью, да как? Надо закончить колледж. К тому ж одеться и обуться, чтобы не выглядеть хуже других. Да и жрать, платить за квартиру, своим в деревне помочь. А как, где еще сорвать? Найти другую работу, где хорошо платят, сегодня нереально, желающих много, а предложений нет. Вон Илонка пыталась домработницей наняться. Хозяин в первый же день начал приставать к ней. Хозяйка, приметив это, враз Илонку из коттеджа выперла. Да еще и базарила, обзывала на весь двор так, что все соседи слышали ее вопли. Я пыталась медсестрой устроиться. Но как услышала о заработке, мигом раздумала. Пыль, а не получка. Я за одну ночь впятеро больше получаю. И голова не болит ни о чем. Один «бабки» даст, другой жратвы целый багажник, иной золотую цепку иль перстень отвалит. Короче, не бедствуем. Думаете, мы не пытались устроиться иначе? Еще как?

Весь город перетряхнули, а толку, нигде не нужны. И не только нам не повезло. Теперь даже замужние бабы побочным сексом подрабатывают, чтоб семья не голодала. А что делать? Некоторые мужики знают, чем занимаются их жены, но молчат, потому как сами не в силах продержать семью.

— А родители не могут помочь? — спросила Катя.

— Мои старики сами едва сводят концы с концами. В семье кроме меня детей, как мошкары. Всех нужно одеть и обуть, накормить. Вот только на что? Денег нет совсем. Старая корова всего ведро молока за день дает. Его не то что продать, самим не хватает. Десяток кур, у них яйца из задницы рвут малыши в драку меж собой. Поросят не держим, не выгодно, слишком много жрут. Были овцы, каких поели, других волки порвали, пасти их некому. Отец из сил выбился. Ему за полсотню лет, а здоровья нет вовсе. Раньше в колхозе работал. Теперь хозяйство вконец разорилось. Все прахом пошло. Мать дояркой была. Нынче доить некого. Каждый смотрит к кому бы присосаться, чтоб выжить. Люди голодают. Вот и мои родители уже четыре года о другой молодой корове мечтают, а наша одними бычками телится. К осени скоплю деньжат на новую корову и отвезу в деревню, может хоть чуть мои на ноги встанут. Я им в прошлый раз привезла деньжат, продуктов, кое-какие обновки, так отец от радости чуть не плакал. Он уже из сил выбился. Рубашку ему купила, а отец примерил и тут же снял, в шкаф положил, и сказал, мол, когда умру, хоть одна приличная вещь на погребенье будет. Мне аж холодно сделалось, не на жизнь, на смерть готовится. А ведь не старый и дети еще малые. Самый младший в школу идти должен. Да в чем? На учебники где взять? А и одеть не во что. Школа в пяти километрах, босиком по снегу не отправишь.