Джонатан Кэрролл - Страна смеха

Кое-какие подобные мелочи мне о нем разузнать удалось. Не мог же я не поиграть в сыщика-любителя. Он умер от сердечного приступа в возрасте сорока четырех лет, был женат и имел дочь по имени Анна. Он ненавидел известность и после успеха своей книжки “Горе Зеленого Пса”, можно сказать, исчез с лица земли. Какой-то журнал опубликовал статью о нем с фотографией его галенского дома. Это был один из тех огромных викторианских монстров, каких немало нашлепали в свое время посреди самой что ни на есть средней Америки. Когда я вижу подобные дома, всегда вспоминаю отцовский фильм, где парень возвращается с войны лишь для того, чтобы умереть дома от рака. Поскольку основное действие разворачивалось в гостиной и на веранде, отец прозвал картину “Раковый дом”. Фильм сделал огромные сборы и был выдвинут на очередного “Оскара”.

В феврале – месяце, когда самоубийство представляется мне наиболее заманчивым,– мы проходили Эдгара По, и это помогло мне решиться хотя бы попросить отпуск на следующую осень, пока с моими мозгами не стряслось чего-нибудь непоправимого. Одному заурядному болвану по имени Дэвис Белл предстояло выступить с докладом по “Падению дома Ашеров”. Он вышел к доске и произнес следующее (цитирую дословно):

– “Падение дома Ашеров”, произведение Эдгара Аллана По, который был алкоголиком и женился на своей младшей двоюродной сестре. – (Это я сообщил им несколько дней назад в надежде разжечь любопытство. Продолжаю.) – ...женился на своей младшей двоюродной сестре. Этот дом, то есть рассказ, посвящен этому дому швейцаров*... [Ашер (Usher) по-английски означает “швейцар”. – Прим. переводчика. ]

– Которые падают? – подсказал я, рискуя выдать сюжет его одноклассникам, тоже не читавшим рассказа.

– Да, которые падают.

Пора уходить.

Грантэм сообщил мне, что мое заявление удовлетворено. Благоухая, как всегда, кофе и кишечными газами, он положил мне руку на плечи и, подталкивая к двери, поинтересовался, на что я собираюсь употребить эти “небольшие каникулы”.

– Подумываю написать книгу.

Я не смотрел на него, опасаясь, что выражение его лица будет таким же, как было бы у меня, если бы кто-нибудь, ну, вроде меня поделился замыслом написать книгу.

– Это же здорово, Том! Может быть, биографию твоего старика? – Он приложил палец к губам и театрально огляделся – и у стен, мол, бывают уши. – За меня не беспокойся. Ни одной живой душе, обещаю! Знаешь, нынче это очень модно: как оно в действительности смотрелось изнутри, и все такое. В общем, когда книга выйдет, с тебя экземпляр с автографом.

Да, пора уходить.

Остаток зимнего триместра пролетел быстро, и пасхальные каникулы наступили как-то даже слишком скоро. За выходные я несколько раз испытывал искушение сыграть отбой, поскольку прыжок в неизвестное с проектом, к которому я даже не представлял, как подступиться, не говоря уж завершить, вовсе не вдохновлял. Но мне уже наняли подмену, я купил маленький фургончик для поездки в Гален, а ученики явно не удерживали меня за фалды. И мне подумалось, что при любом раскладе не повредит убраться подальше от типов наподобие Дэвиса Белла и Пердуна Грантэма.

Потом стали происходить странные вещи.

Как-то днем я рылся в одном букинистическом магазинчике и вдруг увидел на прилавке “Персиковые тени” издательства “Алекса” с оригинальными иллюстрациями Ван-Уолта. Эту вещь почему-то давно не переиздавали, а я так ее и не читал.

Я нерешительно подошел и, вытерев ладони о брюки, взял книгу со священным трепетом. В углу лавки я заметил тролля, которого словно окунули в тальк. Тролль не сводил с меня глаз:

– Великолепный экземпляр, правда? Заходит кто-то с бухты-барахты, да возьми и вывали книгу на прилавок. – У него был южный акцент, а сам он напомнил мне персонажа, который живет со своей мертвой мамой в прогнившем особнячке и спит под москитной сеткой.

– Чудесный. Сколько стоит?

– Ох, видите ли, книга уже продана. Изрядная редкость. Вы знаете, почему ее нигде не найти? Потому что Маршаллу Франсу она не нравилась, и в свое время он не позволил больше ее переиздавать. Да, чудак был этот мистер Франс.

– А вы не скажете, кто ее купил?

– Нет, я эту женщину никогда раньше не видел, но вам повезло: она сказала, что придет забрать книгу... – он взглянул на часы, и я заметил, что это золотой “картье”,– где-нибудь около одиннадцати, уже совсем скоро.

Женщина. Я обязательно должен заполучить “Персиковые тени”, и она продаст их мне, сколько бы это ни стоило. Я спросил, нельзя ли посмотреть книжку, пока не придет покупательница, и продавец ответил, что не видит причин, почему бы и нет.