Маргерит Дюрас - Любовник из Северного Китая

А еще он говорит, что когда Луиза Лабе шла к книгоиздателю со своей рукописью, она всегда просила одну из своих подруг пойти вместе с ней. И никогда не объясняла, почему она просит об этом. По мнению учителя, подруга нужна была ей, чтобы удостоверить ее личность. Впрочем, учитель предлагал всем подумать над этим вопросом. Один мальчик сказал, что к двум женщинам на улице меньше пристают. Другая ученица решила, что она боялась, как бы у нее не украли рукопись. Девочка же сказала, что Луиза Лабе и та, что ее сопровождала, наверно, дружили и потому просто прогуливались вместе, не думая, зачем они это делают, из-за стихов или по другой причине.

Четверг, вторая половина дня. Почти все пансионерки отправляются на прогулку.

Проходят по главному дворику. Идут по двое в ряд. Все в одинаковых белых платьях, что приняты здесь, в белых полотняных туфлях, в белых поясах и опять же белых полотняных шляпах. Весь гардероб часто стирают.

Пансион пустеет. Как только пансионерки уходят, двор словно погружается в бездонную тишь, наверное, потому что звонкие голоса, оглашавшие его, вдруг разом все смолкли.

Крытый закуток опустевшего пансиона. Пересечение двух коридоров, один ведет к главному входу, другой — к классам самой школы. Отсюда доносятся голоса двух девушек-подружек и мелодия танца. Играет патефон, стоящий прямо на полу. Это классический пасодобль, та часть, где на арене должна проливаться кровь. Мелодия грубоватая, в бурном народном ритме.

Подруги почти не разговаривают, разве что девочка время от времени делает замечания своей партнерше.

Они танцуют босые на плиточном полу коридора. На них короткие платья по тогдашней моде: светлый хлопок с тоже светлым цветастым узором.

Они красивы. Они уже не думают об этом — так давно они это знают.

Они танцуют. У них белая кожа. Именно поэтому, стоило им попросить, их освободили от обязательной прогулки — пусть они тоже из очень бедных семей, все же их не равняют с полукровками, до которых никому нет дела.

Элен Лагонель спрашивает девочку, кто научил ее танцевать пасодобль.

— Мой младший брат Пауло.

— Ах, так это он!

Как только их голоса смолкают, наступает полная тишина.

Элен Лагонель говорит, что она тоже начинает любить Пауло.

Еще она говорит, что не понимает, почему родители держат ее здесь. Ей здесь совершенно нечего делать. Родителям это известно, и раз они так поступают, значит просто хотят избавиться от нее. Только она не знает почему.

— Я и представить себе не могу, что пробуду здесь еще три года. Лучше умереть.

— И с каких это пор ты не можешь себе этого представить? — смеется девочка.

— С тех пор, как ты встретила китайца.

Молчание. Девочка прыскает со смеха:

— Значит вот уже три дня?

— Да… но это началось еще раньше. И дело не только в китайце. Я не все тебе сказала. Я уже давно думаю о твоем младшем брате… по ночам.

Они в прохладном полумраке. Танцуют. Солнечный свет проникает через окно, расположенное высоко, как в тюрьмах или монастырях, куда мужчинам вход воспрещен. В углу, освещенные солнцем стоят их брошенные как попало сандалии, они выглядят очень трогательными.

В коридоре у стены притаился молодой слуга в белом, один из тех, что поет по ночам возле кухни индокитайские песни о девушках и о детстве. Он смотрит, как они танцуют. Он сидит неподвижно, словно не в силах оторвать свой взгляд от этих белых девушек, которые сами того не подозревая, танцуют для него одного.

Элен Лагонель совсем тихо говорит девочке:

— Ты переспишь с китайцем?

— Да, наверно.

— Когда?

— Не знаю, наверное, скоро.

— Ты очень этого хочешь?

— Очень.

— Вы уже договорились о встрече?

— Нет, но это не имеет значения.

— Ты уверена, что он приедет?

— Да.

— Что тебе нравится в нем?

— Не знаю. Почему ты плачешь? Тебе больше нравилось, как было раньше?

— И да, и нет. С первого дня каникул я начала думать о твоем младшем брате, мне захотелось любить его, именно его. Его тело, его руки… Ты ведь столько рассказала мне о нем. Иногда я звала его по ночам. А потом однажды… я хотела сказать тебе об этом… понимаешь?

Девочка заканчивает фразу Элен:

— …однажды с тобой случилось то, о чем мы говорили.

— Да. Я промолчала. А ты ничего не заметила, потому что тебе наплевать на меня.

Молчание. Потом девочка говорит:

— Ты хочешь еще что-то сказать мне? Я чувствую.

Элен обнимает девочку, потом закрывает лицо руками и говорит: