Жан Эшноз - Полночь

Франк . Одолжу?

Мадам Лемаршан . Ненадолго, на неделю-другую. Достаточно будет подсчитать, Франк. Друзья, которых мы вчера принимали, нашли Хильду восхитительной и спросили, где я ее откопала, этого заблудшего котика! Если я сдам им на время Хильду по шестьдесят франков в час, десять дополнительных франков пойдут в ваш, Франк, карман, и вы таким образом сможете быстрее возместить мои расходы и выкупить Хильду. Что вы на это скажете? Хильда им понравилась, они мне позавидовали, у них есть деньги. Женщина, которая служит у них в настоящий момент, ленива и не слишком опрятна. Толстая тетка, на которую неприятно смотреть. Они будут рады заполучить Хильду хотя бы на несколько дней, чтобы было время сбагрить неряху и присмотреть кого-нибудь еще.

Франк . Одолжить Хильду? Нет, нет.

Мадам Лемаршан . В таком случае разбирайтесь со своей обрезанной рукой сами. Да, отвергните мою помощь, выпутывайтесь сами и больше никогда ничего у меня не просите.

Франк . Детишки требуют Хильду. Они не спят по ночам. Я не могу заниматься ими как следует. Прошу вас.

Мадам Лемаршан . Одолжить Хильду стоило бы мне чудовищных жертв. Что стало бы со мной, одной-одинешенькой во всем доме, когда мне на плечи навалился бы целый день? Но если бы вы захотели, я сделала бы это для вас, Франк. Поймите меня, поставьте на минуту себя на мое место. Я обречена, никчемна, одинока. Я нуждаюсь в Хильде, чтобы выдерживать медлительность дней, улыбаться детям и сопротивляться желанию отправить нас, нас всех, совсем в другую сторону. Поймите меня, Франк, попробуйте представить, какую жалкую жизнь я веду, какое уныние испытываю, какой никудышной матерью являюсь. Никто никогда меня не целует, Франк, никто не ласкает, никто не зовет: милая Хильда, Хильда, любовь моя. Хильду любите вы, люблю я, а ее дети страдают из-за ее отсутствия. Я лишена всего этого. Ну как? Кого следует пожалеть, Франк? Если бы мои деньги не позволили чуть-чуть на вас нажать, вы бы меня затоптали, вам же на меня наплевать. Вы — просто варвар, Франк, если полагаете, что страданиям подвержены только горничные и плотники (вы ведь что-то в этом роде?). Я, по крайней мере, вынудила вас себя выслушать. Вы меня поняли, Франк? Теперь вы понимаете, что я за человек?

Франк . Да. Согласен. Согласен. А теперь, дайте мне Хильду.

Мадам Лемаршан . Хильда только что вышла развешивать белье. Господин Лемаршан меняет рубашку, брюки и трусы каждый день, а носки дважды в день, у него потеют ноги. Поэтому белья всегда много. У нас две стиральные машины, обе без сушилки. Сушилки портят ткань, вы слышали об этом, Франк? Вот почему в данный момент Хильда развешивает белье. Я сама переодеваюсь несколько раз в день, чтобы ничем не пахнуть. Возня с бельем занимает у Хильды добрых двадцать часов в неделю. У моих детей впечатляющий гардероб. Франк, я дам кое-что из их одежды для ваших детей. Франк?

Франк . Да.

Мадам Лемаршан . Мне было бы невыносимо представить себе, что Хильда и вы вступаете в половые сношения. Франк?

Франк . Да.

Мадам Лемаршан . Вы ничего не сказали?

Франк . Нет.

Мадам Лемаршан . Мне было бы невыносимо представить себе, что Хильда и вы совокупляетесь. Дорогая крошка Хильда. Мой беспомощный котеночек. Если бы я позволила Хильде вернуться к вам на ночь, вы не только оставили бы ее у себя, но и не преминули бы на нее залезть. Разве не так? Как раз это вы бы и сделали с ненаглядной Хильдой (ее кожа, зубы, волосы, ни единого изъяна, боже мой, тело Хильды, Франк, напоминает озеро, рядом с которым я росла). Я больше не могу позволить вам сношаться с Хильдой. Я скрежещу зубами, мою спину покрывает холодный пот, стоит мне представить, как вы проникаете в Хильду. В Хильду. Вы даже не захотели меня поцеловать, когда я пришла к вам, в этот чудовищный район, в котором я, Франк, заблудилась, возвращаясь в тот день, в котором я кружила и кружила за рулем своей машины среди кварталов совершенно одинаковых, замызганных домов — и никаких шансов навести справки, никаких шансов, что мне подскажут дорогу: никто ничего не знает, никто из живущих там чужеземцев, Франк. Вот, подумала я, куда возвращаются по вечерам наши женщины. Но не Хильда, нет, теперь отнюдь не Хильда.

Франк . Я убью вас.

Мадам Лемаршан . Что вы сказали, Франк?

Франк . Дайте мне Хильду.

Мадам Лемаршан . Я вижу Хильду через большое окно. Она встала на цыпочки, стараясь дотянуться до бельевой веревки, из-за этого ее юбка стала как бы короче и под тонюсенькими колготками видны впадинки под ее коленями. У Хильды по родинке в каждой подколенной впадине, Франк. Я указала на это вчера своим друзьям, которые были этим просто очарованы. Они специально поднялись из-за стола, чтобы, нагнувшись за спиной у Хильды, рассмотреть ее впадинки. Хильда не увидела в этом ничего неподобающего. Хильда улыбалась, Франк. Она молчала и, не двигаясь, улыбалась. Хильда счастлива у нас, ее ублажают, ею восхищаются. И это вы по-прежнему называете «служить»? Это я, Франк, пленница Хильды, а не наоборот.