Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

Я прикрепила над его больничной кроватью фотографию горной вершины на рассвете, розовой от солнечных лучей. Роб ее рассматривал, говорил, что когда-нибудь там побывает. Он всегда мечтал взять тайм-аут и вместо работы и учебы заняться горными лыжами.

По утрам вокруг Роба проплывали флотилии терапевтов и хирургов. Они говорили, что решают, нужна ли Робу операция, изучая анализы крови и рентгеновские снимки. Мне показалось, что это не так, что они больше смотрят, как Роб выглядит и как он с ними общается.

Когда они совсем уже были готовы принять страшное решение, я уговорила Роба подняться с постели и выйти в коридор как раз во время обхода. Преодолеть пятьдесят метров оказалось задачей нелегкой. Роб едва ходил, к тому же к нему была прицеплена капельница на колесиках. Когда мы хоть и с трудом, но прошествовали мимо шеренги докторов, они застыли в изумлении, с вытянутыми лицами. Для Роба это был триумф поважнее, чем победа в олимпийском марафоне.

Операцию отложили. Состояние Роба понемногу улучшалось. Мы поняли, что дело пошло на поправку, когда вечером застали его сидящим у телевизора.

— Как я выгляжу? — спросил он Филипа.

Неважно, честно говоря. За время болезни Роб похудел на десять килограммов. Лицо было совершенно белым, особенно на фоне красного халата, к тому же он все еще был на капельнице. Но то, что в нем проснулись мужское тщеславие и интерес к собственной внешности, показалось мне прекрасным, обнадеживающим знаком.

Робу прописали, чуть ли не пожизненно, основательные дозы стероидов и предостерегли, что в будущем операция по удалению кишки может все же потребоваться. Когда наконец Роба разрешили забрать домой, он больше всего был похож на свой же собственный скелет. А ведь всего несколько недель назад он катался на водных лыжах, вздымаясь из волн и брызг, как юный Аполлон. Трудно было поверить, что загар и накачанные мышцы этого цветущего юноши могли так быстро куда-то улетучиться. Сейчас Роб был слишком слаб, чтобы дойти самостоятельно до автомобильной стоянки. Пришлось посадить его на скамейку у больничного входа, там он и ждал, пока я заберу машину.

Мы прибрали и привели в порядок его спальню, но Роб сказал, что больше всего ему хочется в сад. Я поставила для него удобное кресло с одеялом, и не успел Роб устроиться, как к нему присоединилась Клео.

— Никогда не думал, что небо такое ярко-синее, — протянул Роб, а кошка тем временем уютно угнездилась в складках его брюк, которые стали велики ему на несколько размеров.

Роб рассматривал траву, деревья, цветы, явно только сейчас осознавая, как близко к смерти он подошел.

— Какие же краски яркие, — говорил он. — Птицы, букашки. Я к ним так привык, что даже не замечал. Это просто чудо. Вот бы и дальше всегда видеть мир таким красочным.

Едва набравшись сил, Роб забил свою старенькую машину до самой крыши и отправился на юг. Удивительным образом колымага не развалилась и благополучно доставила его на край Южного острова. Зиму Роб провел, катаясь на лыжах возле Квинстауна, там же, в маленьком кафе у лыжной трассы, он подрабатывал, варил кофе. Там он набрался достаточно сил, чтобы вернуться в университет и закончить обучение на последнем курсе.

И все же состояние его здоровья оставляло желать лучшего. Время от времени болезнь снова обострялась. Правда, благодаря стероидам ничего подобного той, первой вспышке ни разу не повторялось, но я замечала — и внутри все сжималось от страха, — что дозу стероидов приходится увеличивать каждые несколько месяцев, а иначе с болезнью не справиться.

Видимо, боясь, чтобы мы не впали в заблуждение и не сочли жизнь скучной и однообразной, судьба совершила очередной кульбит. Однажды Филип, вернувшись вечером с работы, сообщил, что получил повышение по службе. Единственное осложнение — новая работа была в Мельбурне. Нам предстояло перебираться в Австралию.

Мой привычный страх перед полетами на сей раз был вытеснен новым психозом: я тревожилась за кошку в багаже. Как там Клео, вдруг замерзла? Что, если ее переноску поставили по соседству с каким-нибудь питбулем, не обученным сдерживать злобу? Уши у меня буквально стояли торчком, готовые отреагировать даже на самое тихое мяуканье из хвостового отсека самолета. Две стюардессы знакомили пассажиров с аварийно-спасательным оборудованием, жестикулируя не хуже кордебалета из «Присциллы, королевы пустыни»: [20] «Приключения Присциллы, королевы пустыни» (1994) — австралийский фильм-мюзикл. «Когда сверху на вас вывалится кислородная маска, похлопайте ресницами, покрутите эту пластиковую трубочку и повертите бедрами!» Грохот тележек, детский плач и постоянные объявления пилота уничтожили всякую надежду, что я сумею расслышать крики Клео о помощи.