Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

Когда закончился наш год в Швейцарии, я уезжала без сожаления. По-моему, чувство было взаимным. В Женевском аэропорту наша троица показалась служащим настолько неприятной, что в нас заподозрили террористов. Попросив отойти в сторонку, нас подвергли допросу. Как могло оказаться, что мы женаты? Чей это ребенок? Когда я поклялась, что мы не везем с собой оружия, они с радостью поняли: преступников удалось уличить. Нас сопроводили в комнату, где меня попросили открыть чемодан, и торжественно извлекли грозное оружие минимального поражения — мой зонтик.

По пути домой мы на несколько дней задержались в Нью-Йорке, у моего старого друга Ллойда. Он, как оказалось, знал наперечет все места, куда можно было повести девочку. А разве не все мужчины-геи таковы? Лидию до глубины души потрясла эта рождественская феерия, включавшая выступление «Рокеттс» [19] Постоянный ансамбль кордебалета, выступающий перед киносеансами в киноконцертном зале «Радио-сити». в «Радио-Сити», конькобежцев, кружащихся в сказочном танце под гигантской елкой в Рокфеллер-центре, и новый диснеевский мультик «Красавица и Чудовище».

В какой-то момент я взяла тайм-аут, заглянула в аптеку и купила тест на беременность. Дома у Ллойда я резво поднялась по лестнице, пронеслась мимо коллекции африканских масок и заперлась в ванной. Когда я подносила полоску к свету, руки у меня так дрожали, что я не сразу рассмотрела результат. Вот это да! Полоска окрасилась в синий.

— Сколько-сколько лет Клео? — переспросила Рози по телефону.

— Десять, — ответила я.

— Потрясающе! — сказала Рози. — Никогда не думала, что она проживет так долго.

— Проживет с нами, хочешь сказать?

— Ну если честно, да. Похоже, ты все делала правильно.

Одно из серьезных преимуществ представителей кошачьего племени по сравнению с людьми — это их умение мастерски управляться с временем. Не пытаясь расчленять годы на месяцы, дни на часы, а минуты на секунды, кошки избегают многих бед. Свободные от этой кабальной потребности отсчитывать каждое мгновение, кошки не боятся опоздать или прийти слишком рано, не переживают, что слишком юны или слишком стары, не задумываются, что Рождество прошло полтора месяца назад, — просто наслаждаются настоящим во всем его многомерном величии. Они никогда не переживают из-за начал и концов. С их парадоксальной точки зрения, конец нередко оборачивается началом. Удовольствие греться на солнышке, возможно, кажется им вечным, хотя в человеческом исчислении все это заняло каких-нибудь презренных восемнадцать минут.

Если бы только люди смогли как-то себя перепрограммировать, чтобы забыть о времени, какое море удовольствий и возможностей открылось бы перед ними. Исчезли бы сожаления о прошлом, а также и тревоги о будущем. Мы бы стали обращать внимание на цвет неба и освободились настолько, чтобы ощутить эту радость, просто быть живыми — здесь и сейчас! Если бы могли больше походить в этом на кошек, жизнь казалась бы нам вечной.

Я не представляла себе, какой прием нам окажет Клео. Год — большой срок для разлуки с теми, кого любишь. У меня было подозрение, что кошка нас просто не узнает. Наверняка за это время она подружилась с Андреа, привыкла к ней. Что ж, если она ее предпочтет, это можно будет понять. Нас где-то носило, пока Андреа ее кормила.

Такси остановилось на улице у ворот нашего дома, и я с облегчением увидела, что он все такой же: светлый и широкий, будто улыбка за белозубым штакетником. Кусты в палисаднике немного вытянулись вверх. Глициния сильнее прежнего душила в объятиях столбики веранды. Я пробежала глазами по окнам и крыше, ища следы черной кошечки. Ничего. Андреа (она съехала накануне) убеждала меня, что наша кошка жива-здорова. Может, она тактично решила не упоминать, что Клео убежала?

С тяжелым сердцем я помогала Филипу и Робу выгружать чемоданы из багажника. Со знакомым жалобным скрипом приоткрылась калитка. Ветер, ерошивший красные цветы-ершики, затаил дыхание.

— Клео! — окликнул Роб хриплым мужским голосом, который нет-нет да и вырывался в последнее время из его горла.

Черная фигурка трусила от дома в нашем направлении. Я совсем забыла, какая она крошка. Она бежала с деловым видом, как если бы собиралась обследовать почтовый ящик на предмет пауков. Затем притормозила, навострила уши и сердито уставилась на нас. Мне показалось, что сейчас она подожмет хвост и нырнет под дом.