Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

Кошка может обозначить начало родов, начав усердно вылизывать себя. Особенно в районе гениталий. Чтобы я сейчас начала прихорашиваться? Исключено. Единственной попытки применить воск для эпиляции области бикини хватит мне на всю жизнь.

Кошка может еще громко мяукать, а потом начинает искать место, где ей рожать.

— Алло! Это больница? Видите ли, у меня, кажется, начинаются роды. Схватки? Ну еще не очень сильные… Интервал? Где-то минут пять. В каком смысле успокоиться и попытаться уснуть? Как я могу уснуть, когда рожаю?.. Расслабиться и принять лекарство? Вы что, шутите? И что с того, что у вас все места заняты? Могу родить и в кладовке для веников.

Когда роды начались, кошка тяжело дышит и громко мурлычет. Хотя человеческое ухо, возможно, и воспринимает эти звуки как мурлыканье, но я точно знаю: в это время кошка не мурлычет. Она жалуется.

— Да что она о себе возомнила, эта тупица медсестра, как она смела вот так отказать мне в госпитализации?

На этом этапе очень важно спокойно разговаривать с кошкой, успокаивать ее и подбадривать.

— Вот таблетка, — уговаривал Стив. — Прими и ложись, может, сумеешь уснуть.

У кошки может начаться рвота.

— По-моему, надо позвонить Джинни. Она знает, что надо делать.

— Я уже звонил. Ответила приходящая няня. Они на каком-то конкурсе рок-музыкантов.

— Рок-музыкантов?

— Все в порядке. Вернутся часов в двенадцать. Джинни встретит нас в больнице, если мы все же туда поедем. А пока ляг и попробуй уснуть.

Первый котенок обычно появляется меньше чем через час после начала родов.

— Сколько сейчас времени?

— Ты еще не легла? Пол-одиннадцатого.

— Эти схватки начались семь часов назад. Я уверена, что пора ехать в больницу.

— Они же сказали, что не примут.

— Вряд ли нам дадут от ворот поворот, если я начну рожать прямо там, а?

Кошке-матери нужно немногое. Поставьте картонную коробку в привычное место, положите на дно несколько слоев газеты — вот и все.

Честно говоря, и я бы предпочла сейчас картонную коробку. Забираясь в больничную машину, я тут же пожалела, что вызвала ее, и захотела вернуться домой. Я вообще не особо жалую больницы, особенно те, где меня не хотят видеть. Даже эта, с новым «уютным» родильным отделением, мне напоминала декорации фильма про Франкенштейна. Уютное… Как будто я слепая и не замечаю блеска аппаратуры, множества дырок в стенах для трубок и проводов, страшноватых инструментов, прикрытых зеленой хирургической тканью.

Кошке, чтобы родить всех шестерых своих котят, нужно около шести часов.

Моя родовая деятельность была существенно менее бурной. Я принимала ванну, дышала, ходила. Я пригибалась к полу, как животное, опускалась на колени, как амазонская индианка, я с радостью повисла бы вверх ногами, зацепившись за одну из безвкусных картин на стене, если бы это ускорило процесс. Ничто не помогало. Хотя схватки были весьма болезненными, при этом они, кажется, не собирались заниматься делом.

Если сильные схватки у кошки длятся более двух часов, а котята не появляются, желательно вызвать ветеринара.

Врач подоспел примерно к полуночи и отправился спать в соседнюю комнату. Мне все действовало на нервы, в том числе и я сама. Хотелось распахнуть больничные двери и убежать куда-то в ночь.

Кошкам не рекомендуется рожать вне дома. Двери могут оказаться запертыми.

Вообще-то, я собиралась рожать естественным путем, без применения болеутоляющих, но, несмотря на это, скоро превратилась в придаток маски, источающей сладковатый запах закиси азота. Никогда я не пойму, за что ее назвали веселящим газом. Со мной не происходило ничего, даже отдаленно похожего на веселье, разве что все вокруг заговорили тонкими голосками, как у Дональда Дака. Меня это только еще сильнее раздражало. Однако, как только у меня пытались отнять маску, я двумя руками прижимала ее к лицу и отказывалась выпустить.

Появился врач, сказал, что собирается рассечь оболочки вокруг головки ребенка. Ребенка? А при чем здесь какой-то ребенок? Неожиданно в комнату вплыла кипенно-белая кошечка и остановилась около меня, глядя своими прекрасными блестящими глазами. Но только это была не кошка, это была Джинни!

— Ты молодец, все идет отлично, — мурлыкнула она мне прямо в ухо. — Мы уже видим головку. У малыша густая черная шевелюра. Еще одна схватка — и ты родишь.

Почему они все говорят о ребенке? С ума сошли, что ли? Неужели я единственный здравомыслящий человек в этой комнате?