Никита Высоцкий - Высоцкий. Спасибо, что живой.

* * *

В полной темноте Володя достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Закурил. Посмотрел на себя в зеркало.

Живой.

* * *

Павел вошел в свой номер. Открыл дверь в ванную, включил свет, опустил голову в раковину и запустил холодную воду. Вдруг очень громко заработал телевизор. Паша вздрогнул, ударился о кран и с мокрой головой выскочил в комнату. В кресле, спиной к окну, сидел крепкий лысоватый мужчина в старомодном костюме и галстуке. По телевизору показывали концерт узбекского фольклорного коллектива. На столе лежала коробка «ZЕВО-ZEВО» с Володиным «лекарством».

— Вытирайтесь. Я подожду, — не отрываясь от телевизора, спокойно распорядился незнакомец.

— А вы, простите, кто? Н-ну хорошо...

Паша вернулся в ванную, нервно вытер голову полотенцем, посмотрел на себя в зеркало, слегка пригладил взъерошенные волосы и вернулся в комнату...

— Я что-то не пойму... Вы как сюда?.. То есть вам чего?.. — забормотал он.

Михалыч пропустил вопросы мимо ушей. Не спеша заговорил:

— Думаю, ваш товарищ работать сейчас не может, а без него и вы все здесь не нужны. Поэтому собирайтесь. Через час поезжайте на Карла Маркса, четырнадцать. Это кассы. Там будет бронь на фамилию Леонидов. Завтра есть рейс Бухара-Москва в девять утра. За билетами съездите сейчас. Ну вот... А коробочку я, с вашего позволения... В самолет с ней никак.

И Михалыч направился в коридор, прихватив коробку.

— Что делать? Надо же что-то делать... — нерешительно заговорил Кулагин. Он осторожно подошел к двери в ванную и постучал.

— Володя, ты как там?

Дверь открылась. Вышел Володя — мокрый, в полотенце.

— Я здесь, Сева. Ну и бардак у нас! Чего сидим, надо собираться. О, ковер-то пригодился! Давай мы его скатаем. А это все в узел попробуем. Влезет в машину?

— Смотря в какую, — озадаченно произнес Нефедов, оглядывая разбросанные на полу вещи.

— Можно все, кроме Леньки и Толика, в одну. А во вторую — их и вещи. Хорошо поместимся.

Володе никто не помогал. Все просто смотрели, как он ворочает ковер.

— А куда поедем? — спросил Сева.

— В Фергану, по-моему.

— Ты сможешь работать?

— А почему нет?

Побагровев, Сева неожиданно заорал:

—Да потому, что ты сейчас лежал мертвый! У тебя сердце остановилось! Так не бывает! Ты был мертвый! Слышишь меня?! Не смей курить! Ляг, поспи, мы хоть в себя придем.

Он обхватил Володю сзади и потащил его к кровати.

— Да не кричи, я лягу, — отозвался Высоцкий. — Ты бы тоже успокоился. Умылся, что ли.

В номер без стука вошел Леонидов. Стараясь ни на кого не смотреть, пробубнил:

— Давайте паспорта, я за билетами. Завтра утром рейс.

— Куда? — не понял Володя.

— В Москву, вот куда. Отмена — и Фергана, и Ташкент, и Навои. Давайте паспорта, еще гостиницу придется продлевать.

— Кто отменил? — зло спросил Володя.

— Я отменил! — рявкнул Леонидов. — Я хоть что-то здесь решаю? Туг решают все кому не лень. Короче... Нельзя продолжать. После всего этого. Паспорта давайте.

— Слава богу! Хоть один нашелся, — громко сказала Таня.

— Можно было бы и меня спросить, — недружелюбно процедил Володя.

— Паспорт давай, — потребовал Леонидов.

— Я не поеду.

— Поедешь.

— Вы охренели? — Володя оглядел присутствующих. — Я говорю: я могу работать!

— Ты можешь — я не могу, — набычился Паша.

— Езжай. — Володя махнул рукой. — Мы с Фридманом доработаем. Все, кончили. Собираемся. Свое место надо понимать в жизни. Ты никто здесь. Ты вообще никто.

— Давай паспорт, я тебе сказал, — упрямо повторил Леонидов.

Володя посмотрел на Пашу в упор:

— Павел, пошел вон. Это наш последний разговор.

— Володя, поедем в Москву. Тебе же было плохо, — попробовала обнять Володю Татьяна. — Ты же...

Он резко отстранился:

— Ну-ка все встали и вышли отсюда!

— Пусть это наш последний разговор. — Павел старался говорить спокойно. — Но утром мы все улетаем. Здесь оставаться нельзя.

— Мне вышвырнуть тебя?

— Володя, мы теряем большие деньги. Я теряю. .. В Москве я тебе все объясню. — Павел почти умолял.

— Что ты можешь объяснить? Я сказал — я доработаю, не тебе меня останавливать. Я за все отвечаю!

— Это без меня. — Татьяна медленно направилась к двери и вышла в коридор.

Леонидов подскочил к Володе, вытолкал его на балкон и быстро зашептал:

— Иди сюда. Слушай... и не ори. У меня из номера исчезло «лекарство». Все, что было. Нас пасут. А теперь просто подумай. Даже не о себе. Это каюк всем: лежало у меня, доставал Толик, везла сюда Таня, колешься ты.