Никита Высоцкий - Высоцкий. Спасибо, что живой.

Паша был поражен. Сколько раз доводилось ему видеть, как Володя пением гипнотизирует публику, но такого не случалось еще никогда. Простым рассказом о работе он держал в оцепенении зал уже больше часа. И сам Паша не мог оторваться от сцены.

Однако, заметив Татьяну у противоположной кулисы, Паша сразу же бросился к ней, огибая сцену за задником.

— Танечка, золотце, привезла? Давай! — Он забрал у Ткни сумку. — Знаешь что? Он в жутком состоянии. Он тебя сразу в Москву отправит. Давай-ка я тебя в гостиницу сразу.

— Паша, я...

— Увидитесь. Потом, — Леонидов потащил Татьяну к выходу.

Они пошли по коридорам в фойе.

— Поселишься сейчас в номер к Володе. Мы будем минут через тридцать. Не говори ему, зачем приехала! Он меня убьет. Скажи, просто соскучилась.

— Паша, у меня паспорт забрали.

— Кто? — Паша резко остановился.

— Проверили документы, спросили, кому лекарство везу.

— А ты?

— Сказала, для себя... или... даже не помню... А про паспорт вообще забыла с перепугу.

— Дальше.

— Сюда пришла.

— Отпустили тебя?

— Конечно.

Паша опять повлек Таню к выходу.

—Ты в рубахе родилась. Сумасшедший дом. В гостиницу без паспорта еще хоть как-то можно... А вот в самолет — не посадят. Где это было?

— На автовокзале.

— Я завтра схожу, попробую забрать.

Они вышли на улицу и направились к машине. Среди выстроившихся в ряд, начищенных до блеска черных «Волг-24» выделялась старенькая «двадцать первая».

Паша усадил Татьяну на заднее сиденье и обратился к водителю:

— Отвезешь ее в «Зарафшан», поселишь в двести одиннадцатый, к Высоцкому. Все, Танюха, мы скоро.

* * *

В полной тишине, покачиваясь на ватных ногах, Володя подошел к небольшому столику на сцене, на котором стоял графин. Налил себе воды, сделал несколько глотков. Он почти ничего не видел. Только ощущал присутствие тысячи зрителей.

Ноги подкашивались. В ушах гудело. Чтобы не упасть, он оперся о стойку микрофона.

— Я обязательно вернусь в ваш город и буду петь, а вы, если захотите, придете... Прощайте... То есть простите... Что сегодня вот так... Спасибо, что слушали.

Он двинулся за кулисы. Народ безмолвствовал. Проходя мимо рояля, Володя уронил стул, оставленный Севой. Зал охнул. До кулис оставалось несколько шагов.

— Володя, сюда, сюда, — услышал он шепот Пяти Леонидова.

Из последних сил Володя рванулся вперед и упал на руки Паши и подоспевшего Нефедова.

— Мне что-то нехорошо... Голоса нет. Присесть бы...

Нефедов и Леонидов понесли Володю по коридору в грим-уборную. И вдруг со сцены вслед им зазвучала песня:

— Кто это придумал? — еле слышно спросил Володя.

— Хрен его знает, как-то само, — ответил Леонидов.

Михалыч вошел в зал на последних словах песни. Раздались аплодисменты, и к одиноко стоящему микрофону зрители понесли цветы.

Из радиорубки за происходящим наблюдали Сергей и Байрам. Фонограмму запустили они. Песня кончилась — Байрам выключил магнитофон.

Михалыч не верил своим глазам. Люди продолжали подниматься на сцену, с цветами и просто так. Кулисы заполнились народом. В коридор, куда увели Высоцкого, людей не пускали два оперативника.

— Туда нельзя. Актеры отдыхают.

— А мне только автограф взять!..

— Нельзя!

Фридман протолкнулся сквозь толпу поклонников. Заметив оперативников, замер, затем повернулся, выскочил из толпы и побежал сломя голову в фойе.

* * *

Тем временем к грим-уборным пыталась приблизиться пожилая супружеская пара.

— Я врач. Может быть, нужна помощь? — с достоинством говорил мужчина.

Чуть подумав, оперативник отозвался:

— Вы вдвоем? — Он окинул их взглядом. — Не могли бы обождать?

— Ну конечно, мы ждем, — сразу согласились они.

— Хорошо. Может быть, вы будете нужны.

Нефедов и Леонидов уложили Володю на кушетку. Пошарив в сумке Татьяны, Леонидов вытащил сверток с ампулами.

— Никого не впускай! Никого! Слышишь? — всполошился Нефедов.

— Так никого ж нет.

— Дверь закрой на ключ.

Леонидов подчинился.

Нефедов как-то воровато оглянулся на Володю. Тот тяжело дышал.

— Володя, все будет хорошо, я сейчас.

Он осторожно извлек одну ампулу из коробки — так, чтобы Володя не заметил, сколько добра привезла Татьяна. Начал набирать «лекарство» в шприц.

* * *

Фридман побежал через фойе к билетной кассе и принялся отчаянно колотить в дверь. Открыла Нуртуза. Отодвинув ее в сторону, Фридман вытащил из тайника на шкафу газетный сверток с билетными корешками, пред назначенными для Михалыча, сунул его в свой портфель и вылетел из кассы.