Никита Высоцкий - Высоцкий. Спасибо, что живой.

— Так мне на Ташкент.

— Я знаю. Меня предупредили о вас.

Она потянула Севу к служебному входу и, минуя зону досмотра, через длинный темный петляющий коридор вывела его на залитое солнцем взлетное поле. На секунду Сева прищурился от яркого солнца и остановился, а когда открыл глаза, то увидел, что женщина бежит впереди метрах в двадцати и кричит:

— Быстрее, за мной, борт заждался вас уже!

Сева устремился за ней. Пробежав метров пятьсот мимо мирно стоящих самолетов, они свернули на резервную полосу и оказались перед готовым к взлету лайнером «Ил-18», у которого были задраены люки. По команде женщины с рацией подогнали трап, и Сева быстро, еле справляясь с дыханием, поднялся на борт. Войдя в носовой отсек и вытерев пот со лба, он сразу увидел Володю, а недалеко от него — Пашу и Толика. Кресло рядом с Володей пустовало, и Сева двинулся к нему, на ходу задевая пассажиров вещами. Проходя мимо Леонидова, он кивнул.

— Скажи спасибо Володе, — буркнул Паша, — а то давно улетели бы без тебя!

— Извините! — еле слышно произнес Сева, обращаясь не то к Паше, не то к пассажиру, которого случайно зацепил.

Подсев к Володе, Сева шумно выдохнул и пристегнул ремень безопасности.

— Володя, что ты делаешь? Что все мы делаем?

— Как что? Работать едем.

— Это-то я понимаю. Но так нельзя, невозможно!

— Так едем же.

— Мама твоя звонила вчера.

— А-а-а... — протянул Володя.

— Все всё понимают. Я понимаю, Пашка понимает, даже этот клоун... — он указал на сидящих через несколько рядов Нефедова и Леонидова.

Нефедов рассказывал Леонидову очередную медицинскую байку. Он был распален рассказом настолько, что не замечал, как кричит на весь салон:

—... Скальпелем прокол сделать не может — пацан. Жирная слишком бабка — не достает скальпель. Я говорю: «Несите нож кухонный!» Закудахтал: «Как?..»Забегаю на кухню—там нож, вот такой, над газом его и в комнату. Ка-а-ак дал! Брызнуло по всей комнате — гной, моча, всё вместе... но спасли!

— На, почитай. — Паша сунул Нефедову газету «Советский спорт».

— Да на хрена мне этот спорт!

Все еще тяжело дыша, Кулагин начал возбужденно шептать на ухо Володе, как будто их кто-то подслушивал. Он даже воровато оглянулся по сторонам.

— Послушай меня. Притча суфийская есть. Давно хотел тебе рассказать.

— Суфийская? Занудство какое-нибудь?

— Ну почему же... Сказка. Дервиш решил через море перелететь...

— Зачем?

— Ну надо было ему. Не перебивай. Находит он орла гигантского, тот говорит: «Возьми еды. Если силы у меня будут кончаться, обернусь к тебе — кидай мне». Летят. Орел устал. Оборачивается. Дервиш кидает ему. Орел сожрал. Дальше летят. Орел опять оборачивается. Так все, что с собою взял, он ему и перекидал. А орел опять оборачивается. Ну тогда герой руку себе отрезал и кинул. Долетели.

— В чем мораль? — Володя перестал улыбаться и внимательно смотрел на Севу.

— Рано или поздно запасы кончаются. Все. Силы душевные, всё, что знаешь, умеешь. Орел падает. Вот ты и кидаешь ему самого себя. Может, хватит? Может, долетели уже?

— Все правильно. Очень похоже. Руку отрезать? Я, ей-богу, отрезал бы. Никому не нужна рука моя.

— Володя! Твой орел тобой уже обожрался, — почти кричал Сева. — Разжирел на тебе. Хватит! От тебя же не осталось ничего. Этот способ не работает.

— Почему не работает? Все работает. — Володя мрачно усмехнулся. — Летим.

— Нет, все бесполезно. Тебя надо просто брать в охапку и тащить. Ну-ка вставай. Пошли.

Сева попытался вскочить, но ремень безопасности так впился ему в живот, что он только крякнул. Володя, улыбаясь, смотрел на друга. Самолет начал разбег по полосе.

— Успокойся. Все хорошо.

Он протянул Кулагину взлетный леденец. Тот разжевал его в секунду и расстроенно забубнил:

—Девчонки мои... тоже... надавали заданий: платочки, браслеты, но главное — ковер. Еще дыню хотят. Я бы лучше вообще фруктов привез, и все. Зачем ковер? Куда его?

Володя смотрел в иллюминатор. Самолет быстро набирал высоту.

— Да.

— Что «да»?

— Ковер, Севка, только со мной, по коврам я спец!

Самолет набрал нужную высоту и выровнялся.

За иллюминатором открылся ватный ковер из облаков. По салону стали свободно передвигаться пассажиры. Володя откинул кресло и закрыл глаза.

* * *

При посадке самолет несколько раз сильно тряхнуло. Заплакали дети, с полок посыпались вещи. Володя мгновенно проснулся.

— С мягкой посадкой!

— Да уж! — Севка растирал ушибленное о переднее кресло колено. —Хорошо начинаем.