— Я хочу выпить, — сказал Никольцев, поднимая бокал, — за моего лучшего друга и за его любовь, которую он пронёс через годы. Не взирая на то, что он потерял надежду увидеть Асю в живых, он продолжал любить. И Бог увидел это, и вознаградил его за эту любовь — счастья вам с Асей! И ещё я хочу выпить за то, чтобы фирма «Свои» прекратила своё существование как охранная фирма, а превратилась в российско-французское предприятие под руководством семейства Бурцевых.
— Избавьте; избавьте, — зашумела Ася, — я в бизнесе не смыслю. У меня свой профиль — медицина, а этим пусть занимается Василёк с Сашей.
— Ну, тогда Бурцев и сыновья.
— Что ты, Вадим, — опять зашумела Ася, — Саша пока в единственном числе.
— Я же и говорю пока, а потом во-множественном. Все засмеялись.
Бурцев сидел и не сводил с Аси глаз.
— Что ты на меня, Васенька, так смотришь?
— Красивая ты у меня стала.
— А раньше?
— И раньше красивая была, а сейчас краше. Настоящая женщина, в полном расцвете.
Банкет затянулся далеко за полночь. Ася и Бурцев уснули только под утро. Во второй половине дня стали появляться гости. Первым пришёл Никольцев. Бурцев уловил что-то необычное в его лице. Ася ушла на кухню готовить закуски.
— Я гляжу, ты чем-то расстроен? Случилось чего?
— Сволочи, жить не дают.
— Кто не даёт?
— Есть тут один зам министра, запугивать меня по телефону вздумал. Вася, я привёз конверт, пусть он в сейфе на фирме полежит. Ты когда уезжаешь?
— Дня через три. Ася билеты заказывала, не спрашивал на какое число.
— Скажи Васину, чтобы конверт не трогал. Там дело, которым я занимаюсь.
— Он сейчас придёт — ты ему и скажешь.
— Если со мной что случится, а бумаги в прокуратуру.
— Что это так серьёзно?
— Да, Вася, очень серьёзно. Коррупция в правительстве. Хочу в Думе доклад сделать и этих гадов за штаны потрясти, чтобы говно с них посыпалось.
— Может тебе с фирмы охрану выделить?
— Не надо. Подумают, что испугался.
— Может, не стоит, Вадим, этим заниматься. Не дай Бог чего случится! Боюсь, что и прокуратура все похерит, а бумажки уничтожат и концов не найдут — они же все одной кодлой держатся.
— Ты прав, может и не надо, если бы пугать не стали. Они думают, что любого могут… Зашла Ася. Вадим Степанович оборвал речь на полуслове.
— Что секретничаете? Я не шпионка, я только по паспорту гражданка Франции.
— Что ты, что ты, — зашумел Вадим, — я у Васи спрашиваю, когда уезжаете.
— В среду, Вадик, я уже и билеты заказала.
Бурцева и Асю провожали Никольцев, Васин и Жургин.
— Когда теперь к нам? — спросил Никольцев.
— Даже не знаю. Вначале надо основательно разобраться, найти нужное дело.
— У меня уже намётки есть, — сказал Вадим. — Если депутатом снова выберут — организуем легко. Со многими министрами знаком лично. Правда, с новым премьером еще не познакомился — мальчишку какого-то поставили. Соснин их меняет, как перчатки.
— Задумал хорошее дело? — спросил Бурцев.
— Заранее не буду говорить. Господь читает мысли, а дьявол слышит слова.
— Ты, Вадим, может, не дразнил бы их с этим докладом. Пусть воруют. Это же борьба с ветряными мельницами, ты ж на Дон Кихота непохож.
— А ты бы не стал?
Бурцев подумал.
— Наверное, довёл бы до конца.
— Вот видишь, за это и люблю тебя. За смелость. Я не люблю трусливых.
Всё время в самолёте Бурцев вёл себя неспокойно.
— Чего ты так волнуешься, Вася?
— Не знаю, как я с сыном встречусь, как он примет меня.
— Всё будет нормально — я ему несколько раз звонила. Он всё спрашивал: какой папка, как выглядит, а я ему говорю, посмотри на себя в зеркало, вот так выглядит твой папа.
— Я же ни одного слова не знаю по-французски, как я с ним буду говорить?
— Научишься, я тоже не знала, жизнь заставила.
Прошла неделя. За это время Василий посмотрел почти весь Париж. Побывал в имении и уже стал строить планы на будущее. Утром за завтраком зазвонил телефон. Ася подняла трубку.
— Вася, тебя, — сказала она.
— Кто может мне звонить?
— Витя Васин.
— Здравствуй, Витя, я слушаю тебя, — в трубке что-то сказали. — Когда это случилось? Ася насторожилась и внимательно посмотрела на Бурцева. Лицо его сразу переменилось — Оно стало каким-то каменным, похожим на гипсовую маску. Он долго что-то слушал, затем сказал:
— Я завтра вылетаю, — и положил трубку.
— Что случилось, Вася?
— Никольцева убили.
— Боже! — вскрикнула Ася. — Кто же это, кому мог мешать этот милый человек? — с её глаз покатились слёзы.
Читать дальше