Ася изложила суть дела, указала на долг Барадзе и на наличие долговых обязательств и под ними подписи самого Барадзе.
— У нас нэт таких денэг, — сказал Барадзе — мы сэйчас не можем заплатить.
Селектор у Бурцева был включён, и Васин в другом кабинете слушал весь разговор. Он отключил селектор и тут же позвонил Асе на мобильный телефон. Бурцев внимательно слушал и наблюдал, как Ася говорила что-то на французском. Потом из папки достала лист бумаги, на котором крупным шрифтом были напечатаны реквизиты, и это всё она стала зачитывать по телефону. Бурцев наблюдал, как лицо Гиви слегка дрогнуло. Сидевший рядом грузин что-то шепнул ему на ухо.
— Нам надо выйти, — сказал Гиви.
Когда они вышли, Бурцев соскочил со стула и взмахнул сжатым кулаком.
— Молодец Ася, в десятку, в яблочко. Сейчас они сдадутся.
И точно, через пять минут грузины зашли в кабинет.
— Пэредайте вашему хозяину, что мы согласны заплатить, — сказал, молчавший до этого пожилой грузин.
— Так вот в чём дело, — подумал Бурцев, — Гиви шестёрка, старик хозяин счетов.
— Куда перечислить денги? — спросил пожилой грузин.
— Вот на этот счёт, — Ася подала ему лист бумаги, — и не вздумайте шутить, господа! В противном случае ваши счета будут арестованы. Как только перечислите, хозяин мне позвонит и я вам верну долговые обязательства.
Бурцев проводил Асю, грузины остались в кабинете.
— Слюшай, откуда она узнала про счета? — спросил Гиви у Бурцева, когда он вернулся.
— Наверное, власть помогла, — сказал Бурцев.
— Похоже, что так. Чуть нэ влипли с этой бабой. Бандитов на нэё послал, мог бы в турмэ оказаться. Мододэц, спас. Когда ты мнэ про Крэмл говорил, я думал блэфуешь, но увидэл эту фотку у тэбя на столэ, понял, что нэт.
Бурцев улыбнулся. Он вспомнил, как на дне рождении у Никольцева был премьер министр. Никольцев тогда предложил ему сфотографироваться на память с двумя афганцами. Три улыбающихся лица, на фоне куста сирени. Васин заключил фото в рамку, поставил Бурцеву на стол и сказал: — Петрович, ей здесь место. Это хорошая реклама нашей фирме. Сработало. У нас такие люди — любят ничком в ножки. Пожилой грузин, который оказался хозяином, что-то сказал Гиви. Тот открыл дипломат.
— Вот Вам за хорошую работу, — сказал «хозяин», и поставил на стол Бурцева бутылку дорогого французского вина из подвалов Александра Турене, сына Бурцева. Вот такие бывают завихрения судьбы!
— Сколько бандиты берут за подобную работу? — спросила Ася у Бурцева, когда грузины перечислили деньги.
— Не знаю, я с бандитами никогда не имел дело.
— Знаешь ты прекрасно: мне начальник отделения милиции говорил, и Васин как-то сказал — половину они берут. Я дала указание управляющему, чтобы он открыл счёт на твоё имя и перечислил половину этой суммы.
Бурцев оторопел.
— Ты чего, Ася, придумала — это же полмиллиона долларов?
— И не спорь со мной, они уже на твоём счету, и назад никто не вернёт.
— Так я же не один работал. И Васин, и Жургин, и ребята со спецслужб.
— Поделишься, как считаешь нужным. Ты хозяин, твои деньги. Я, когда оформляла тебе визу в посольстве, по факсу отправила и образец твоей подписи и ксерокопию паспорта. Так что владейте, господин Бурцев!
Она прижалась к нему и поцеловала его в губы, затем обняла за шею и села ему на колени. Он в пылу расстегнул ей пуговицы на блузе. Положил Асю на диван, и стал целовать её обнаженные груди.
— Что ты делаешь, что ты делаешь, — шептала она. — Люди же могут зайти.
Он вскочил и повернул ключ в двери.
— Люди же могут ждать, — шептала она.
— Подождут. Я всю жизнь ждал.
— Ну, Василий Петрович, вы и ухарь, — сказала она, надевая лифчик, — клиенток прямо в кабинете обслуживаете.
— Вы не просто клиентка, вы иностранная клиентка, а иностранцев наша фирма обслуживает по высшему разряду, — пошутил Василий.
Венчание назначили на двенадцать часов. Была суббота, выдался жаркий июльский день. Бурцев в трусах и майке нервно ходил по комнате. Раздался звонок в дверь — Василий тут же открыл её, на пороге стоял Никольцев.
— Привет, жених! А ты, почему ещё в трусах?
— Успею, костюм и рубашку одеть одна минута. Ты снимай, Вадим, пиджак, а то запаришься.
Никольцев снял пиджак.
— Что-нибудь холодненькое есть?
Бурцев достал из холодильника бутылку пива. Вадим Степанович сел за стол и медленно стал пить.
— Ух, наконец, напился, — сказал он, наливая остаток пива в стакан. — Был у священника, ждёт вас. Я как рассказал ему про вашу любовь с приключениями, старик даже прослезился. Говорит, всяких венчал, но такого ещё не было. Это, говорит, промысел Божий — провести их через такое испытание. Правильно она решила — обязательно надо венчаться. А где Ася?
Читать дальше