Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

Вот то, что мне предстояло сделать по указанию Иисуса:

Я должен позаботиться о Йеппе, когда он приедет. Это мой старый друг, и ему нужна моя помощь. Я этого, конечно, не мог понять. Почему он должен был приехать ко мне? Но Иисус был уверен в этом. Так что, как только он объявится, он тут же попадает под мою ответственность.

Я не должен позволить бабушке умереть с бременем вины. По словам Иисуса, она испытывала угрызения совести из-за того, что давно хотела помочь нам, но не имела для этого достаточно сил. Да и сейчас у нее сил не хватает. Я должен помочь ей: если я дам ей силы, она придет мне на помощь.

Отныне я должен помогать Бриану, так как он обозлен и расстроен. Он должен заново научиться любить.

Я избил Силье, и теперь она запугана. Она боится не только меня, но всего на свете. Надо сделать так, чтобы она перестала испытывать страх. Она просила меня никогда больше не звонить ей, да я и не хотел, потому что это пугало меня самого. Но Иисус сказал, что это необходимо.

Я должен стремиться стать человеком, который мог бы понравиться мне и которого полюбят окружающие.

– И как же мне все это осуществить? – задал я Иисусу вопрос.

– Тебе не придется справляться с этими задачами в одиночку, тебе помогут твои друзья.

– Каких таких друзей ты имеешь в виду?

Но на этот вопрос он не дал мне ответа.

Я только что встал. Был первый день после визита Иисуса. Я, опьяневший от долгого сна, выглянул из окна кухни. В саду кто-то стоял, но я не мог понять, кто это, – без контактных линз я вообще ни фига не видел. Я вышел на улицу, чтобы рассмотреть человека поближе. Он молчал, но пристально смотрел на меня. Не дойдя трех метров до незнакомца, я почувствовал, как каждый мой волосок встал дыбом. Охренеть, да это же Йеппе! Я был предупрежден о его приходе. Иисус сказал мне об этом, но я все еще не мог поверить, что он, весь истощенный, стоит в моем саду.

– Привет, Николай. Не знаю, помнишь ли ты меня, – осторожно начал он.

– Конечно же помню, Йеппе.

Он закусил губу, обхватил руками голову, с силой прижал ее к впавшей груди и зарыдал. Но это было рыдание без слез. Лишь его тело все сотрясалось. Я знал, как мне надо поступить, но подошел к нему не сразу. Стоило мне только погладить его и прижать к себе, он начал дрожать, как старая сушилка. Я с трудом мог удержать его. Мы продолжали так стоять, пока он не оттолкнул меня неуклюжим движением и не отвернулся. Кажется, он взял себя в руки. Затем он резко повернулся ко мне с нарочитой решительностью, которая не скрывала его неуверенности.

– Что ты тут делаешь?

– Пришел навестить тебя.

– Я понял. Но зачем?

– Тебе это не нравится?

Он не смог скрыть страха перед моим ответом.

– Добро пожаловать. Мне просто хотелось бы знать – зачем?

Очевидно, мои слова заставляли его мучиться. Он начал подпрыгивать на месте. Он был таким тощим, что я практически мог видеть сквозь него.

– Мне захотелось с тобой увидеться.

– Ты разыскал меня через десять лет просто потому, что тебе захотелось навестить меня?

– Да. Или… нет, я не разыскивал тебя. Ты сам нашел меня.

Я видел по его искренности, что он убежден в своих словах.

– Каким образом?

– Ты послал мне свою статью. Ту, где ты рассказываешь о переезде в Тарм.

Постепенно до меня начало доходить. Естественно, он не нагрянул как гром среди ясного неба. Он решил, что та статья – это приглашение. Иисус умен. Он приманил сюда Йеппе, и теперь тот под моей ответственностью.

– Добро пожаловать. Но я не посылал статью.

– Нет?

Он был удивлен и пытался понять, не лгу ли я ему, при этом он начал подпрыгивать более энергично.

– Ну ладно, не имеет значения. Ты давно тут?

– Не знаю.

– Оставайся у меня сколько хочешь.

Казалось, он меня не слышит. Он тупо уставился на меня, но я заметил, что его губы вновь плотно сжались, а костлявые плечи затряслись. И это повторялось по нескольку раз в тот день. Я отвел его в комнату с фиолетовым диваном и сказал:

– Вот, располагайся.

Он тут же опять задрожал. У него почти не было вещей, только небольшой заплечный мешок. Я не знаю, чего он ожидал, но он был готов к поражению.

– Все, что принадлежит мне, принадлежит тебе. В том числе и одежда.

За этими моими словами последовал новый приступ дрожи. Мне приходилось ждать всякий раз, когда он свободно вздыхал, тщетно пытаясь скрыть свое облегчение.