Валерий Козырев - Джесси

На выходные молодёжь из церкви собралась за город: на лесное озеро с ночевкой. Вока, Гена и Вика с девчатами из её комнаты поехали вместе со всеми. Два часа добирались на автобусе до небольшого поселка, сошли у покосившейся от времени и бесхозности будки автобусной остановки, и потом ещё километра три шли пешком. Наконец узенькая тропинка, петляя между деревьями, вывела их на обширную поляну, полого сходящую к большому озеру.

Безветренный солнечный день. Зеркальная гладь озера. Тёмно-зелеными овалами распластались на воде широкие листья водяных лилий и кувшинок. Над водой словно застыли огромные стрекозы. По краям поляны – легкий ветерок шелестит листьями рябин, ив, черемух и ольхи. За ними – широколиственный лес: дуб, ясень, вяз; в подлеске – лещина, можжевельник, крушина. Сам воздух поляны напитан целительной свежестью трав и листьев, благоухает настоем цветов…

Они прошли ещё немного вдоль берега и, облюбовав место, разбили лагерь. Ребята натаскали сухих веток, валежника и на старом кострище развели огонь. Вскипятили в ведре воду, заварили чай и, слегка перекусив домашними бутербродами, решили искупаться.

Полуденное солнце прогрело озеро, и вода была достаточно тёплой. Вока первый бросился в озеро и, загребая сильными, короткими саженками доплыл до середины, затем остановился, поджидая плывшего за ним Гену.

– Айда, на ту сторону! – как в детстве, когда они купались на реке, крикнул тот.

– Айда! – подхватил Вока, и они пустились наперегонки в сторону противоположного берега.

Вока резал саженками, Гена, отстав, перешел на кроль и вскоре догнал и перегнал друга. Достигнув отмели, стоя по пояс в воде, подзадоривал его:

– Давай-давай, греби, пехота!

– Ну, ничего, поплывем обратно – покажу тебе! – отпыхивался тот, подплывая.

А за ними, увлеченные их примером, уже плыли и другие ребята. Девчата остались плескаться на мелководье. Девушка же, которую звали Аней – заводила и душа молодёжи, поплыла вслед за ребятами. Она легко плыла брассом, но на самой середине озера неосторожно хватанула ртом воды, поперхнулась и глубоко вздохнула, – чего делать было нельзя. Вода попала в дыхательные пути, она хватала ртом воздух, но он не проходил в лёгкие. Гена первый заметил, что с ней что-то не так, и кинулся на помощь. И к тому времени, когда он подплыл к ней, Ане было уже совсем плохо; девушка с трудом держалась на воде. Он обнял её выше живота правой рукой и на спине, загребая левой рукой и работая ногами, поплыл назад. К ним подоспел Вока и, поддерживая Аню, поплыл рядом. Вскоре под ногами появилось дно, и они под руки вывели её на берег. К счастью, Аня не успела нахлебаться воды, но судорожные спазмы, затрудняя дыхание, всё равно продолжали сжимать ей горло.

– Дыши носом, слышишь, Аня, носом! – кричал, почти умолял Вока, удерживая её за плечи.

Она без сил опустилась на траву. Девушка старалась следовать совету Воки и дышать носом, – и тогда спазмы прекращались, но стоило ей сделать вздох ртом, в непреодолимом желании вздохнуть полными легкими, как спазмы начинались вновь.

– Аня, дыши носом, только носом, – уговаривал её Вока.

Наконец, она смогла вздохнуть свободно.

– Фу-у! – шумно выдохнул Вока. – Ну ты, Анюта, и напугала!

– Я и сама перепугалась! – она взглянула на Гену. – Спасибо, Гена! Ты подоспел вовремя, а то мне было уже совсем плохо…

– В следующий раз соберёшься поплавать – зови меня, – улыбнулся он.

Она тоже попыталась улыбнуться, что удалось ей с трудом.

– Непременно, ведь ты теперь – мой спаситель!

Все засмеялись, засмеялся и Гена. Аня улыбнулась. И похоже, что в этот раз это было ей уже не так трудно.

Отдохнув, ребята поплыли назад. А Аня, Гена и Вока, не искушая судьбу, пошли пешком в обход озера.

К вечеру, чуть поодаль от костра, растянули две палатки. Ребята бредешком наловили плотвы и карасей. И Вока, вооружившись самодельным охотничьим ножом, – армейским подарком Вальки, почистил и выпотрошил улов. Потом сварил в большом ведре сначала мелкую рыбу, вынул её, затем в ту же воду положил нарезанный кубиками картофель и почти сразу же за ним запустил в ведро крупную рыбу. И, уже когда уха была почти готова, забросил в неё нашинкованный репчатый лук и предусмотрительно взятые им специи. По лагерю поплыл аромат настоящей рыбацкой ухи… А тем временем над озером сгущались сумерки, превращая окружавшие поляну кусты и деревья в сказочные вычурные пейзажи. Над водой то и дело, со свистом рассекая крыльями воздух, низко проносились утки. У другого берега озера гулко била крупная рыба. От воды тянуло сыростью и запахом прелых водорослей. И всё это покрывалось многоголосым гвалтом лягушачьего концерта. Ужинали долго, со смехом подначивая друг друга. Потом допоздна пели под гитару песни. И Вике вспомнилось, что тогда, на сенокосе, молодёжь вот так же по вечерам допоздна засиживалась у костра… И сердце её замирало, когда она встречалась взглядом с Геной. Сейчас он сидел напротив, и она взглянула на него. Казалось, что он ощутил её взгляд и тоже взглянул на неё. Их глаза встретились, он улыбнулся. Ей захотелось броситься к нему, обнять и, уткнувшись в плечо, заплакать. Но она лишь улыбнулась в ответ, её улыбка была печальной…