Валерий Козырев - Джесси

– Хорошо, – несколько растерянно улыбнулась Вика.

– Ого, это уже серьёзно! – резюмировала происходящее Наташа.

Вока попрощался с девчатами и вышел. И вскоре Вика спустилась к нему.

– Если хочешь, можем прогуляться, – предложил Вока.

– Здесь недалеко есть скамейка. Пойдем, лучше, там посидим.

Скамейка была та самая, на которой сидела Вика, когда он впервые увидел её.

Вока не знал, с чего начать разговор. Понимая, что пауза затянулась, и надо что-то говорить, он почти выпалил:

– Вика, ты мне нравишься!

Вика ожидала услышать всё, что угодно, но только не это.

– Очень неожиданное признание, – только и нашлась, что ответить она. – Особенно если учесть, что мы знакомы всего три дня…

– Целых три дня, – без доли шутки или иронии сказал Вока.

Вика искоса и с любопытством взглянула на него.

– На ветреного юношу ты не похож.

– Я знаю, что у тебя есть определенное чувство к Гене… – чуть помолчав, стал говорить Вока. – Это видно. Возможно даже, что ты любишь его… И он достоин внимания такой девушки как ты! Если ты скажешь, что у меня нет никакой надежды, я пойму…

– А Гена знает об этом?..

– Да! Я не стал бы тебе ни в чём признаться, пока не поговорил с ним.

– Получается, что Гена как бы санкционировал этот наш с тобой разговор?

– Нет. Это выглядело иначе! Просто, я сказал ему, что ты мне не безразлична…

– И что?

– Ты ему тоже небезразлична. Может быть, сложись в его жизни всё по-другому, ваши отношения тоже были бы другие. Но есть нечто…

– Я знаю, он говорил мне об этом, – не дала договорить Вика.

– Я признался тебе не для того, чтобы разрушить ваши отношения.

– Если чувства обоюдны, их невозможно разрушить.

– Ты мне не просто нравишься, я полюбил тебя…

– Чтобы полюбить нужно время.

– Я тоже так думал, пока не встретил тебя… Но я уже сказал: если ты ответишь нет, я постараюсь всё забыть. Хотя мне это будет трудно…

Вике не раз признавались в любви, но она никогда не воспринимала это всерьез. Сейчас же всё было иначе: за словами Воки была не пылкая, и по своей природе эгоистическая юношеская влюбленность, которая не хочет ни с чем считаться; за этим было другое.

– Мне сложно что-то ответить… – она на мгновение задумалась. – Пока могу сказать лишь одно, ты мне тоже нравишься. Но могут ли быть у нас серьёзные отношения, если я постоянно думаю о другом?..

– Прости, что вынудил на откровенность… Но я не мог не поговорить с тобой!

– Давай больше не будем об этом! Расскажи лучше, как прошел твой первый рабочий день.

– В очень напряженной трудовой обстановке.

– Нет, я и правда хочу знать.

– Да ничего особенного… Делал то же самое, что и до армии: крутил гайки, менял части, регулировал тяги.

– Ты не похож на человека, у которого нет планов на будущее.

– В общем-то, я заочно учусь в автодорожном институте, на днях пойду восстанавливаться; не знаю – планы это на будущее или нет, но машины и дороги – это моя стихия.

– Тогда тебе надо работать дальнобойщиком: сразу два в одном, машины и дороги.

– Это моя мечта! Хочу получить профессиональные права и перевестись на работу водителем. А там, через годик, можно и на дальние перевозки попроситься… А ты поступила в педагогический, потому что это твое призвание? – спросил он. – Или…

И он замолчал, ведь это было уже тривиальным, что в педагогический обычно идут те, кто не смог поступить в другие ВУЗы. Но она поняла его.

– Нет, я не делала попытки поступить в какой-то другой институт. Педагогический – это мой выбор. – Вика, некоторое время молчала. – Я об этом раньше никому не рассказывала, а тебе почему-то хочу… Если только у тебя есть желание меня выслушать.

– Можешь не рассказывать, если в этом есть какая-то тайна, и ты не совсем доверяешь мне. Но если это не так, то время и желание у меня есть.

– Возможно, в этом и есть какая-то тайна… Ведь ты первый, кому я хочу это рассказать, и теперь тебе придется выслушать меня, хочешь ты этого или нет! – Вика взглянула на него и улыбнулась. – Но в общем-то, это вполне банальная история… У нас с подругой в школе была любимая учительница, наш классный руководитель. Сейчас я могу сказать, что она была нашим кумиром; а тогда мы просто восхищалась ею. Мы старались подражать ей во всем: подстригались как она, говорили как она, копировали её походку… И когда уже учились в старших классах, я как-то резко высказалась об одной нашей однокласснице. Подруга передала мои слова той девочке, та пожаловалась классному руководителю, добавив к тому, что я сказала, ещё много что от себя. И, наверное, было бы правильным, если бы классный руководитель вначале поговорила со мной. Но она сразу же вызвала в школу моих родителей. Меня вместе с той девочкой вызвали в учительскую. Я сама чуть со стыда не сгорела, когда она, в присутствии родителей и учительницы, передала якобы мои слова. От обиды я тогда только заплакала, и не смогла сказать ни слова в своё оправдание. И уже только дома я рассказала правду. Родители мне поверили, и для меня тогда это было единственным утешением. Но наш классный руководитель об этом так никогда и не узнала… Её отношение ко мне изменилось. Хотя, в общем-то, мне это могло и показаться, ведь изменилось и моё отношение к ней… – Вика взглянула на Воку уже знакомым ему, чуть грустным взглядом. – Тогда-то я и захотела стать педагогом. Почему? Не знаю. Наверное, чтобы не поступать так, как поступила она. Вот таким образом не совсем благовидный поступок моего учителя повлиял на выбор моей профессии.