Марьяна Романова - Солнце в рукаве

Надя же могла бы предложить что-то по-настоящему интересное, точную имитацию стиля.

И вот наконец у нее загорелись глаза. Отпихнув ногой стопку журналов, она помчалась к антресолям, где годами хранила барахло. Надя была не из любителей прозрачного минимализма, ей всегда было жаль избавляться от вещей. Выбрасывая вышедшее из моды платье, она чувствовала себя так, словно выгоняет на мороз состарившегося пса. Как будто знала, что однажды настанет день, когда эти выцветшие кружева и толстые синтетические юбки сыграют в ее жизни фатальную роль.

У Нади не было денег. Совсем. Она оплатила контракт в роддоме, прикинула, сколько надо отложить для детского приданого, кое-что положила на сберкнижку – воспитанная легкомысленной мамой, она все же успела перенять бабушкин священный ужас перед мифическим «черным днем». Тогда и выяснилось, что отныне и единый проездной в ее денежной амплитуде отдалился от незаметной мелочи в сторону недостижимой роскоши. Она не могла себе позволить купить новую ткань. Но у нее были платья, плащи, юбки, даже скатерти и шторы. Весь вечер она, бормоча, ворошила тряпье, как сумасшедший старьевщик, и сортировала по пакетам. Там же, на антресолях, нашлась и разобранная старая швейная машинка – сейчас такими никто не пользуется, но Надина нога еще помнит старенькую педаль.

Она разволновалась так, что не смогла уснуть, – впервые за последние дни в ее жизни появилось что-то светлое, дающее надежду. Надя вынесла к мусорным контейнерам компьютерный стол мужа, а его место заняла швейная машинка.

В итоге, к четырем часам утра она сшила три балетные пачки-шопеновки – пышные, как безе из итальянской кондитерской, и раскроила ткань для будущего платья.

А когда небо посветлело, заварила ромашковый чай и, разложив юбки на спинке старого дивана, любовалась с улыбкой. Они были похожи на сброшенные крылья ангела. Пачки-шопеновки в моде, цену она поставит невысокую, их должны быстро купить. Вырученные деньги пойдут на ткань. Она сделает сайт, зарегистрирует блог, на Марианнином цветном принтере напечатает флайеры. Начнет брать заказы, а может быть, и свои модели создавать. Родится малыш, ну и что. Маленькие дети много спят – в это время Надя сможет шить в кухне. Все наладится. Она – не в пропасти.

Это не просто скомканные юбки лежали на диване, это Надино будущее лукаво подмигивало ей из-за угла.

Балетные пачки и правда разлетелись быстро, даже сайт не понадобился. Надя сфотографировала их, разместила объявления на популярных интернет-форумах, и уже на следующее утро за юбками приехала молчаливая бледная девушка, похожая на фарфоровую принцессу. Купила сразу три и сказала, что если Надя сошьет еще, то она с удовольствием возьмет. На девушке была шляпка с чуть порванной вуалью, и она казалась не от мира сего. Надя пожалела, что запросила так мало.

Но это было начало.

Из шести старых платьев получилось одно – странное, лоскутное, в рваной бахроме. Америка, шестидесятые, голос Джимми Моррисона из динамиков, улыбчивые длинноволосые дети солнца с гитарами и священной пустотой в глазах. Задыхаясь от осознания собственной наглости, она решила объявить космическую цену – триста долларов. Через неделю платье купила длинноносая надменная девица, которая вошла в Надин дом на шпильках, оставляющих вмятины на паркете, и брезгливо поморщилась на немытые окна.

Надя купила ткань. Сшила еще шопеновок, разноцветных, как леденцы, шляп-таблеток с вуалями, несколько платьев в стиле пятидесятых годов. Из обрезков получились броши-цветы. Купила павлопосадских платков и сшила из них пончо. Шила она быстро и весело – творить нравилось гораздо больше, чем продавать. Получая от покупателей деньги, она почему-то чувствовала себя немного мошенницей, хитроглазой Лисой Алисой.

Борис сделал ей сайт – с пошловатым доморощенным дизайном, но все-таки лучше, чем ничего. Теперь по утрам Надя шила, а по вечерам сидела в Сети, как рыбак у моря.

Наде приснился сон, которому позавидовали бы и Иероним Босх, и Терри Гиллиам. Во сне Борис показал ей огромную жемчужину с неровными бело-розовыми боками. А потом привязал жемчужину к воздушному шарику и с улыбкой фокусника запустил его в небо. Надя следила за удаляющимся красным пятнышком в детском ожидании чуда. Во сне она не была беременной, и на ней был легкий белый сарафан. Когда воздушный шар был проглочен рыхлым комкастым облаком, Борис перестал улыбаться и сказал: если сумеешь найти жемчужину, мы будем вместе.