Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

Кон сердито выругался.

— Вот что значит — таскать с собой бабу в такой поход!

— Это так, — ответил Моррис. — Но ты сам сказал, что, если в лагере есть женщина, туземцев бояться нечего.

В конце концов они решили, что Кон поедет дальше с верблюдами и поищет себе либо проводника-туземца, либо другого старателя. Моррису он оставит одного верблюда и повозку, чтобы тот догнал его, как только будет возможно.

Пока Кон собирался в дорогу, Моррис отправился за водой. Возле бочага он увидел нескольких туземок. Моррис начал уговаривать их, чтобы они пошли с ним в лагерь: у него захворала жена.

Калгурла узнала его. Она ненавидела белых, но ей было известно, что этого человека туземцам бояться нечего. Это была женщина средних лет, молчаливая, с угрюмым взглядом. Отчаяние Морриса, его просьбы о помощи, по-видимому, тронули ее, и она согласилась пойти к больной.

Когда Калгурла и молодая туземка вошли следом за Моррисом в лагерь, Салли лежала без сознания в тени кустов и жалобным голоском бредила про жару и мух, про черную змею с желтым брюхом, которую она нашла однажды утром на своем одеяле. Эта змея и злобный верблюд Кона приводили ее в ужас.

Моррис смочил ей лицо холодной водой, которую принес из бочага, положил на голову мокрую тряпку. Калгурла и молодая туземка, сидя на корточках, наблюдали за ним. Когда Моррис ушел к очагу, чтобы вскипятить воду, Калгурла отломила ветку акации и стала отгонять мух от лица Салли.

— Миссис очень больна? — спросил Моррис с тревогой.

— Э-хем, — отозвалась Калгурла.

Моррис принес муки, сахару, банку варенья и положил все это возле Калгурлы. Молодая туземка радостно вскрикнула, но Калгурла не отводила взгляда от больной. Она по-прежнему тихо помахивала веткой акации, отгоняя мух, и вдруг запела; она пела вполголоса, повторяя все ту же мелодию, убаюкивающую и нежную. Лихорадочное бормотание Салли прекратилось. Она заснула. Но Калгурла все пела, помахивая веткой с серыми душистыми листьями.

Когда Салли проснулась, первое, что она увидела, была молодая туземка. Взгляд Салли прояснился, и она улыбнулась.

— Мири, ты? — прошептала она. — Ты пришла ухаживать за мной?

Это не была Маритана; но Калгурла что-то яростно пробормотала, и девушка торопливо ответила:

— Э-хем, Мири.

Через мгновенье по одному слову Калгурлы она ускользнула в заросли. Вскоре к лагерю приблизилось несколько туземцев. В руках у них были бумеранги и длинные охотничьи копья. Но Калгурла издала пронзительный крик, и они, сложив оружие на землю, осторожно подошли ближе.

Кочевники столпились вокруг больной, с любопытством разглядывая ее, но Салли уже опять спала. Калгурла пробормотала несколько слов, и мужчины отошли. Потом она рассказала, как Моррис увидел ее у бочага и попросил прийти к больной жене.

Кона вдруг осенило.

— Самое лучшее, что мы можем сделать, Морри, — это убраться отсюда и оставить миссис Салли с туземцами, — сказал он. — Калгурла будет ухаживать за ней. Мы оставим им продовольствие. А если и мы останемся — бог весть, что может случиться. Сговорись вон с тем стариком и обещай ему хоть луну с неба, если они доставят Салли целой и невредимой в Хэннан. Вот все, что ты можешь сделать. И лучшего ты не придумаешь.

— О господи! — простонал Моррис. — Я же не могу оставить ее, Кон!

Однако он знал, что если уедет в Хэннан вместе с Салли, то Кону придется пристрелить злого верблюда и продолжать путь в одиночестве. А каково человеку управляться с верблюдами и путешествовать без товарища в этом краю?

Ни у Кона, ни у Морриса не было ни гроша: все свои надежды они возлагали на этот поход. С другой стороны, если им повезет — все мечты Морриса сбудутся. А он был уверен, что они найдут золото. Ни один старатель не возвращался с севера, из Менанкиля или Маунт-Кэтрин с пустыми руками. Нельзя же упускать такой случай.

Моррис не устоял перед соблазном. Золотая лихорадка мучила его не меньше, чем тиф мучил Салли, хотя, нужно отдать ему справедливость, он не знал, что это тиф. Кон заявил, что у миссис Гауг просто дизентерия. — Будь это тиф, — сказал он, — она бы больше бредила и была бы слабей. Все, что ей нужно, — это покой и кипяченая вода. — Моррис решил, что если удастся уговорить Калгурлу поухаживать за Салли и затем перенести ее в Хэннан, то он на другой день отправится вместе с Коном.

Он поговорил со стариком, который был главою племени, обещал, что оставит ему продовольствие и что миссис Салли даст ему муки, сахару, табаку и вина, если Калгурла поухаживает за ней, пока она больна, а дня через два племя доставит белую миссис в Хэннан.