Игорь Малышев - Подменыши

Белка подумала, богат ли он? Определенно богат. Плащ был из очень хорошего материала и сидел на мужчине просто великолепно, видимо, шился на заказ. Ботинки смотрелись тоже очень неплохо, под стать плащу. Из-под рукава выглядывали часы. Что-то неброское, но стильное, явно не Китай и не наши. Кашне на шее. Он явно умел и любил хорошо одеваться.

Белка повернулась к соседу по лавке, который тоже наблюдал за удаляющейся спиной «де Ниро».

— Странный человек, — сказала она, чтобы вызвать старичка на разговор.

— Да, вы наблюдательны, — с радостью ухватился он за возможность поговорить, видно соскучился по общению. — Он живет недалеко от меня, в Скатёрном переулке, у него там огромная квартира и живет совершенно один. Ну, не считая собаки. Иногда, правда, я встречаю его с девушками, но всегда с разными, а значит, ничего серьезного.

Он вдруг улыбнулся и вытер нос рукавом.

— Это завидный жених, как сказали бы в старину, мужчина с достатком. У него небольшая красная машина. Всего на два места. Я слышал, такие машины очень дорогие. Это верно? Удивительно, всего два места, почти нет багажника, и очень дорогие.

Белка знала теперь все, что ей было необходимо. Осталось совсем немного.

Она попрощалась. Узнав, что она уходит, он сразу как-то сник и забормотал:

— Да-да, я понимаю, вам надо идти. Вы молодая, у вас, вероятно, масса дел, а я, старый дурак, задерживаю вас своими нелепыми россказнями. До свидания, до свидания, милая девушка.

Старичок снова остался со своим одиночеством, чуть скрашенном измятой газетой.

«Жалко их, никчемных. До слез жалко. Как лошади на живодерне. Стоят, смотрят добрыми глазами, смерти ждут. Никчемные и ненужные никому, кроме могильщиков», — думала Серафима, уходя все дальше.

У входа в парк с той стороны, откуда появились «де Ниро» и такса, стояла красная Феррари с традиционным конским гербом впереди. Белка вспомнила, что у них в школе одну девушку за глаза звали «Феррари» по причине любви к красному цвету в одежде и выпирающих крупных передних зубов. Она задумалась, пытаясь разложить эту шутку по Фрейду. Решила, что в изысканиях старого австрийского еврея что-то было, но от этого «чего-то» тянет кладбищем. Покопалась в карманах, нашла ручку и этикетку «Кагора». Записала номер машины. Медленно, постоянно оглядываясь, двинулась в сторону Скатертного переулка. Когда сзади появилось быстро растущее красное пятно, она проворно свернула в подворотню, чтобы не попадаться лишний раз на глаза элегантному бандиту. «Феррари» промчалась, волоча за собой набухшие влагой листья. Серафима вышла, прибавила шаг. Возле одного из домов Скатертного действительно стояла искомая машина. Похитительница собак, не приближаясь, оглядела дом. Пятиэтажка довольно старой постройки. Огромная роскошная квартира означала, что надо искать несколько окон с хорошими рамами. Нашлись и такие. На первом, третьем и четвертом этажах. Обитатели этих квартир явно не бедствовали. Она обошла дом, картина повторилась: хорошие окна на первом, третьем, и четвертом этажах. Серафима на секунду смешалась, не зная, что предпринять, потом быстро подошла к двери подъезда. Кодовый замок. После московских терактов в конце века они были на каждой второй двери. Она всмотрелась в кнопки. Вокруг тех, которыми пользовались чаще всего, темнели ободки. Через секунду Белка была внутри, записала для верности код и принялась рассматривать пол. Отпечатки мокрых собачьих лап вели до второго этажа и там становились неразличимыми. Оставалось два варианта — третий и четвертый этажи. Стараясь ступать особенно тихо, она внимательно оглядела обе подозреваемые двери. На четвертом не было ничего особенного. А вот на третьем была одна дверь на весь этаж, что говорило о том, что здесь можно разместить «огромную квартиру», и к тому же выглядела она скорее как крепостные ворота — нечто огромное, массивное, в медных бляхах с арабской чеканной вязью. «Похоже, наш де Ниро имеет корни в Баку или Грозном, — подумала Серафима. — Но каково тщеславие!» Она еще раз в восхищении оглядела монументальное сооружение, стоящее перед ней. Захотелось двинуть по ним ногой, но приходилось соблюдать конспирацию. Белка с явным удовольствием медленно подняла ногу, обозначая удар, выдохнула и ретировалась.

По дороге домой она случайно услышала, как двое интеллигентных юношей её возраста с мобильными телефонами, висящими на холеных руках, говорят о начале двадцатого века, называя Ленина бездарностью и немецким шпионом из пломбированного вагона. Она обогнала их, вежливо спросила, все ли она правильно поняла из их разговора. В ответ получила, что «всякая рвань нынче рассуждает о политике». После этого она быстро ударила одного по голени и, когда тот упал, еще раз, по бедру. Мобильник упавшего радостно заверещал. Второй «интеллигент» почел за благо не вмешиваться.