Эльмира Нетесова - Тонкий лед

— Как мрачно у вас! Будто в склеп попал! — выр­валось у человека.

— Да что ты несешь, Егор? — обиделась теща.

— Дышать нечем. Как в мебельный склад попал по ошибке. Явно перегрузили квартиру. Устроили выстав­ку, а жить где будете? В ваши годы пространство и воз­дух нужны. А вы себя заживо в могилу загнали. Кругом теснотища, запахи лака, клея. Как терпишь такие опы­ты над собой? — пожал плечами зять.

— У нас отродясь такой мебели не было. Как жили, сам помнишь! Срамотища единая! Ей Богу! Хоть нын­че не стыдно двери открыть, гостей принять. Никто на смех не поднимет! Не то что раней! Койки заместо ножек на пеньках стояли. Сколько ночью с них падали на пол? Да еще коленки сшибали? Разве не так? — усмехалась женщина.

Мария Тарасовна позвала человека за стол, загре­мела посудой.

— Я есть не буду,— вспомнил Егор, что его ждут дома.

— С чего так? — удивилась теща.

— Мам, у меня есть женщина. Я живу с нею. Она ждет,— признался, заикаясь.

— Как это? Нашел другую? — выпустила из рук та­релку. Та со звоном упала, разбилась вдребезги.

— Мам, сколько лет прошло? Я все ждал, когда Томка образумится. На моем месте любой потерял бы терпение и создал бы другую семью. Даже ты мне советовала. Чему теперь удивляться?

— Да не в том дело, Егорушка! Семья, понятно, нужна. Как без нее? Я вон на что старая, а и то нашла себе голубя. Тебе ж и подавно нужно было женщину сыскать. Только как быть теперь, ума не приложу...

— А что случилось?

— Томка вертается! — всплеснула руками Мария Тарасовна и, убрав с пола осколки тарелки, налила чай на двоих, села рядом, достала письмо из карма­на.— Читай,— попросила тихо.

«Милые мои, родные Егорик и мамочка! Конечно, обижаетесь, что редко и мало пишу вам. Не серчайте! В том, честное слово, нет моей вины. Совсем заши­лась на работе. Очень большая нагрузка. Вы не пове­рите, никто не хочет работать в больнице из-за копе­ечной зарплаты. На нее и впрямь не прожить. Дома мне тоже было велено бросать работу, которая прино­сит одни убытки. Я даже расход на бензин не покры­ваю, а ведь нужно поесть, во что-то одеться и обуться. Короче, я работаю в ущерб семье, так мне было заяв­лено уже не раз. Все понимаю разумом, тем более что многие мои коллеги давно ушли из медицины и устро­ились там, где больше платят. Но что мне делать с собой? Я не могу оставить свою работу! Я люблю ее! Она — мое первое я! В ней чувствую себя человеком! Не мыслю себя вне ее. Знаю, уйду из медицины — потеряю все! Я и так сотворила глупость, развалила семью. Осталась никчемной фифой, противной самой себе. Спасает лишь работа. Там нужна, в больнице чувствую себя необходимой. А мне предлагается мес­то содержанки, которую в любой момент могут попе­реть под зад коленом. Я не хочу такой участи. Я уже списалась с облздравом Сахалина. Недавно получила ответ, что работу по специализации мне предоставят в любом городе, и как только дам телеграмму о согла­сии на переезд, мне вышлют деньги на дорогу. Думаю, медлить не стоит. И я к Новому году буду с вами.

Егор, со временем ты поймешь и простишь. Ведь мы с тобой всегда без лишних слов понимали друг друга. Твои временные постельные увлечения с дру­гой женщиной меня не пугают. Сама в том же винова­та, а потому и тебя прощаю. Давай начнем все заново, с чистого листа. Так, как будто мы только встретились. Ведь через все годы я поняла, что люблю одного тебя и никому не отдам! Я выстрадала свое. И не мечтай о другой семье. Пошали, пока я не приехала.

Да, вот что забыла. Скоро у Оли родится ребенок, и мы станем дедом и бабкой новому нашему человеч­ку! Дочка живет хорошо. Кажется, она даже счастлива! Нет, о Сахалине она вспоминать не хочет! Уходя в дек­рет, решила совсем уйти с работы. Возможности мужа позволяют ей сидеть дома. Но как бы и ей одних воз­можностей не оказалось недостаточно. Хотя, время по­кажет.

Егорушка, я постоянно вспоминаю тебя! Не злись, я не вру. Мне очень не хватает моего Скворушки! Так что, если ты всерьез обзавелся левой женщиной, советую вовремя расстаться. Я еду с твердыми намерениями восстановить семью и все, что было в ней хорошего...»

— Эдак, она потребует, чтоб ты Ивана Степанови­ча бортанула! — глянул на тещу Егор.

— Как бы ни так! Она на сколько годов меня кинула? Ни копейкой не подмогла. А Ваня не о себе, как Томка, про меня беспокоится. Нешто я совесть в рейтузах оставила? Не выйдет у ней мою семью сгубить! А то сама как сука бросила всех и смота­лась с кобелем. Нынче в обрат! Да не спросившись сбирается. Кто ее тут ждет? Я от Вани никуда. Ве­домы дочкины заботы. Ни в жисть с ей не оста­нусь! Вертихвостка окаянная! — бранилась Мария Та­расовна.