Михаил Гиголашвили - Захват Московии

Помнится, мама рассказывала, что фон Штаден так расширился и так рассвоеволился, что Грозный решил его сокротить… ну да, сокротить, сделать кротким… или коротким?.. Как раз была причина — крымский хан выслал отряд лазутчиков напасть на Москву, поджёг пригороды, а фон Штаден, вместо того чтобы отражать татар, играл у себя на даче в кости, до чего был большой охотник. И царь показал ему, где кузьки зимуют, — отнял вотчину, разорил медоварню, перебил учёных медведей и собак, а сам фон Штаден едва сумел ноги и голову унести, спрятавшись в обозе, идущем в Поморье, а там, далеко на севере, раздобыв себе новые «папиры», поселился около Белоозера в рыбной слободе, где поставил мельницу, на которой молол рыбьи скелеты в муку. Эту муку подсыпали свиньям в корм, отчего те необыкновенно жирели, до чего северяне очень охочи — у них питание плохое, они ярые салоядцы, как говорил Самумыч…

Я тщательно мылся, не забывая выковыривать грязь из всех укромных уголков, чтобы не случилось так, как однажды, когда Элизабет с большим неудовольствием извлекла языком из моего пупка длинную розовую нить (неизвестно как туда попавшую), что нанесло ей моральную травму, а мне, рикошетом, зарубилось в подкорке.

Приведя себя в порядок, я не поленился вытащить конверт с бумагами нацистов, которые дал мне Фрол. Где-то тут должен быть манифест, о глаголах, я видел… Ах, даже интернет-страница указана… Так, манифест… Вначале идёт «ПРЕАМБУЛА», всякие общие места… «…со времен татар и Ивана Грозного в России царят анархия, удельные междоусобицы, абсолютизм, перевороты, рабство, бунты, инерционное сознание, произвол и “кормление” властей, хаос, отсутствие дисциплины, культурно-цивилизационное отставание, самодурство, безалаберность, безответственность…»

Дальше еще пару пунктов — в таком же духе: «Россия каждый раз встает с колен под ударами бичей, чтобы упасть ещё глубже. Вся история страны, с её князьями и безмолвным народом — это история падений, а все попытки построить какой-либо приемлемый общественный строй кончались крахом… Россия превращается в страну без смысла и цели, где правосудие превращено в кривосудие, а народ обираем стаями хищников…»

Теперь пункты о языке, № 15: «…Всякая революция есть результат напряженности между двумя стилистическими пластами. Борясь за чистоту языка, ты приближаешь революцию… Требуем отмены цензуры…»

А, вот о совершенных глаголах, пункт 11 «МАНИФЕСТА». «Вся причина бед — в менталитете, отраженном в языке. Мысля на современном русском языке, нам никогда ничего не достроить, поскольку русские глаголы совершенного вида в настоящем времени употреблены быть не могут. В настоящем времени можно лишь ДЕЛАТЬ что-то (несовершенный вид). СДЕЛАТЬ (совершенный) можно лишь в прошедшем и в будущем временах».

Я поворошил листки… Много пунктов… лозунги… нужно сделать то… надо сделать это… Помню, дедушка Людвиг как-то сказал, что нацисты обожали конъюнктив, сослагательное наклонения, а Геббельс только им и говорил: «Нужно организовать… необходимо реорганизовать… давно пора начать… пришло время обратить внимание… необходимо приступать… в скорейшем времени сделать…»… Müsse, könne, dürfe, solle, wolle, möge [49] Повелительное наклонение разных немецких модальных глаголов. … В этом, наверно, и есть суть фашизма — себе брать всё хорошее реальное, а вместо этого отдавать пустые слова в конъюнктиве… И будет еще этот Паша в штанузах спорить!.. Конечно, объективно Гитлер хуже, чем Сталин… Фюрер хотел хорошее только для немцев, потому он «национал», а Сталин — для всего мирового люмпена, потому он «социал»… Лучше уж для всех хотеть, чем только для себя…

Помнится, когда я ехал из Петерсбурга в Москву и спросил корректного попутчика, слышал ли он о граммар-наци, он отмахнулся: «А! Глупости! Какая-нибудь липовая организация, деньги хотят где-нибудь урвать… Есть федеральные фонды на всякие такие вещи… Вот и хотят распилить бабло… У нас же как? Принимают липу — выпускают дуб!» — а потом так наглядно рассказал про мифические трубы и воздушные человеко-часы. Такая воровщина…

Я бросил листовки и принялся за дневник, который уже второй день не писал. Работа захватила меня, и я успел написать довольно много, когда услышал сигналы под окном. У меня номер на втором этаже, дом старый, потолки высокие, улица видна хорошо. Стоит средних лет «опель», видно Алкино лицо.

Я быстро рассовал по карманам вещи, взял только рубли — «хватит же на день десять тысяч?» — и побежал вниз.