Мануэла Гретковская: Женщина и мужчины

– Я должна его бросить, иначе сойду с ума. Нельзя же любить чудовище, – мысленно повторяла Клара, сидя возле матери, которая за несколько дней до смерти впала в кому.

Глядя на высохшую кожу ее лица, которая словно прилипла к черепу, на отчетливо проступающие кости рук, Клара подумала: «Вылезают спицы из колеса жизни. Мы с ней так похожи, мы должны умереть вместе».

Клара сняла черное платье и чулки и стала втыкать себе иглы в самые чувствительные места: под ногти, в ступни и живот. Она вращала их согласно инструкции профессора: «Приводя иглу в движение, мы эффективнее возбуждаем энергетическую точку», нажимала даже сильнее, чем требовалось, стремясь усилить боль.

Полураздетая, Клара отключила телефон и принялась за уборку. Здесь все еще оставался дух матери, ее запах и остатки тепла, в котором Кларе хотелось согреться. Вечером она бродила из одной комнаты в другую, садилась за кухонный стол, плакала у пустого бокала из-под вина и снова кружила по квартире, касаясь рукой стен, кафельных плиток, коврика из «Цепелии», [3] «Цепелия» («Cepelia») – сеть магазинов, в которых продаются декоративные изделия кустарного производства. покосившихся деревянных окон… Один круг, второй, и опять по новой… вдоль событий и воспоминаний прошлой жизни.

Чувствуя, что сама не в силах остановиться и прервать эту безумную погоню за памятью, она достала из сумочки снотворное.

Проснувшись, Клара увидела себя нагой, облокотившейся о кухонный стол.

Клара вытащила из шкафов одежду и стала развешивать ее по стульям, которые удручали своей сиротливой пустотой. Теперь они были похожи на распрямленные спины хорошо знакомых ей людей: вот спина Минотавра в свитерке, взятом напрокат, когда они вместе были на море. А это спина отца в тренче [4] Тренч – разновидность летнего пальто, плаща. – такие носили в начале семидесятых… Стул матери Клара одела в ее летнее платье – она и не знала, что это серое платьице в алую точечку, с пуговицами спереди сохранилось и все еще висит в шкафу. Над ним так легко вообразить отдохнувшее лицо матери с ясными глазами и алой ниточкой губ… Кларе захотелось было нарядить пустую табуретку во что-нибудь детское, но… нет, они не будут пока что говорить о детях, ведь разговор должен получиться приятным, не так ли?

– Вам и говорить что-то не обязательно, я и так вижу, что вы со мной согласны, – сказала она, садясь за стол. – Продам я эту квартиру, горько мне… Да и прежние соседи давно разъехались или умерли. На нашем этаже уже все чужие… Милые мои, – обратилась она к разряженным стульям, – мы с вами собрались вместе в последний раз. Все, что здесь происходило, останется между нами. Как всегда, когда Клара хотела что-то скрыть, она была убедительна. Скрывать что бы то ни было, и прежде всего свои чувства, было для нее гораздо легче, чем проявлять их.

Она вымыла волосы и, преградив тошноте путь горбушкой черствого хлеба, отправилась в город. Профессор Кавецкий дал ей недельный отпуск после похорон матери. Клара выдержала три дня.

– Пан профессор, я решилась. Еду.

– Знаю, знаю, – потрепал он ее по плечу, дохнув на нее ароматом гвоздики. Профессор любил жевать эту пряность, которая не только приятно пахла, но и обладала антисептическим свойством. – Я уже подал в посольство представление на вас.

– Но…

– Нужно подождать, и вам дадут студенческую визу.

– Да откуда же вы… Я ведь только сегодня решила…

– Пани Клара, золотце вы мое, – назидательно отозвался профессор, – у старого человека уже нет ни былых сил, ни возможностей, но опыт-то у него есть! – И он добродушно рассмеялся.

Клара была смущена и слегка обескуражена его проницательностью и стремлением ее опекать. Старик опять все предусмотрел. Стало быть, ее раздумья и терзания в четырех стенах последние несколько дней были все равно что детские капризы в песочнице? Девчушке просто вытерли нос и показали, как лучше всего построить свой песочный замок.

Неужели профессор почувствовал, что с ней творилось? Она машинально коснулась тщательно проведенного пробора, глянула, не прилипло ли чего-нибудь к пуховику. Руки тоже были чистые, только под ногтями осталось немного штукатурки.

– Клара, ваше путешествие в Китай действительно имеет смысл. Есть мудрая китайская пословица: «Если я тебе скажу – ты забудешь. Если я тебе покажу – ты запомнишь. Если я тебя заинтересую – ты поймешь».

Клара решила продать квартиру еще до отъезда. Агентство выбрала то, что ближе к дому, прочитав на рекламном баннере: «Недвижимость от Вебера». Она понятия не имела, как делаются подобные дела. Проценты от сделки, реклама…