Димфна Кьюсак - Солнце – это еще не все

– Теперь это вы, мистер Белфорд, хотите разыграть спектакль, – мягко сказал Брэнк. – Мы не собираемся никого убивать, даже его. – Он указал пистолетом в сторону Карла. – Мы просто эстрадируем его из страны.

– Вы поедете вместе с ним?

– Нет. Мы останемся здесь.

– Значит, ваше положение довольно затруднительно, – так же мягко ответил ему Мартин. – Как вы заставите молчать нас всех, пятерых? У Марии здесь дом и семья. Вы намерены остаться. Похищение людей и шантаж строго караются в нашей стране.

– Мы не собираемся его шантажировать.

– Тогда чего же вам надо?

– Правосудия.

Это слово будто кольнуло Иоганна.

Мартин задумался, подбирая аргументы.

– Вероятно, вам известно, что в нашей стране самоуправство запрещено законом.

– А мы и не думаем заниматься самоуправством. Мы только представим его суду.

Мартин пододвинул ящик и уселся на него, словно готовясь к долгой мирной беседе.

– Все это займет больше времени, чем я предполагал, а потому прежде всего развяжите ему руки.

Бранкович, мрачно улыбнувшись, кивнул Сноу.

– Поверьте, мистер Белфорд, он никогда, ни с кем не был так добр, как вы с ним.

Сноу распутал веревки и, сложив руки фон Рендта на животе, снова стянул их и привязал его ногу к ножке стула.

– Думаю, он будет сидеть смирно, хотя такому негодяю верить нельзя. Учтите, если он сделает хоть одно движение, я снова оглушу его, а остальные будут стрелять. Слышите, мистер?

– Да.

– Так что смотрите, все зависит только от него и от вас.

Элис пододвинула свой стул ближе к Карлу и принялась растирать его покрасневшие кисти. Вздернув подбородок, она высокомерно сказала:

– Если вы также собираетесь шантажировать меня, это бесполезно. Мы с мистером фон Рендтом все равно скоро поженимся.

Мария с раздражением повернулась от шкафчика.

– Бросьте болтать глупости! Мы знаем все про вас и про него. Мне жаль вас, потому что вы женщина добрая, хотя и неумная. Нам жалко, что это коснулось и вас. Но когда вы все узнаете, вы нас поймете. Надо сказать ей правду. Скажите ей все. Когда его не будет, она поплачет о нем, но пусть она знает, каков он, чтобы не слишком убиваться из-за такого чудовища.

Элис посмотрела на нее с изумлением, не узнавая в этой женщине, легко и свободно находящей все нужные слова, ту молчаливую прислугу, которую она видела каждый день.

– Мария, вы стали другой. Вы и говорите как-то по-другому. Вы не та женщина, которая работала у меня.

– Я не та женщина, которая работала у вас. Я снова стала сама собой. Я пошла к вам работать, потому что нужно было установить за ним слежку. Он был очень-очень осторожен, кроме тех случаев, когда бывал с вами.

– Послушайте! – сказал Мартин с явным раздражением. – Мы пустили вас в нашу страну, чтобы дать вам возможность начать новую жизнь, а не для того, чтобы вы тут продолжали старые распри. Я убежден, что вы пытаетесь похитить фон Рендта по каким-то личным мотивам, не имеющим никакого юридического основания; а я не намерен способствовать осуществлению личной мести. Ведь, несомненно, именно такая месть объединила вас, четверых, и заставила вас охотиться за ним, как за диким зверем.

– Что касается дикого зверя, то вы не ошиблись, хотя никакой самый хищный зверь не идет в сравнение с ним. И вы правы, это он объединил нас. Но отнюдь не для мести. Если бы мы думали отомстить, он не дожил бы до этого дня. – И Бранкович повернулся к фон Рендту. – Вы смеялись, шутили, наливали себе холодное пиво и даже не подозревали, как близки вы были к смерти. Я не прикончил вас только потому, что поклялся отдать вас в руки правосудия.

Карл обратил к Мартину измученное лицо.

– Я никогда никого не убивал, разве что как солдат. Вы верите мне, Элис? Верите? Я не смог бы раздавить даже паука.

Бранкович, Сноу и Курт засмеялись, и это было сильнее всякого обвинения. Но когда заговорил Мартин, они сразу замолчали, словно кто-то выключил звук.

– В нашей стране нельзя без суда осудить человека, – сказал он, – а так как мы находимся в этой стране, то мой долг воспрепятствовать подобным действиям, если только вы не представите более веских доказательств и не будете рассказывать какие-то нелепицы. Что вы имеете против мистера фон Рендта?

– Он не фон Рендт. Его зовут Вильгельм-Эрнст-Рудольф фон Липах, оберштурмбаннфюрер эсэсовской зондеркоманды «Орел», военный преступник номер сто двенадцать, дробь четыре, разыскиваемый для предания суду за преступления, совершенные против гражданского населения Австрии, Чехословакии, Югославии и Италии.