Дмитрий Добродеев - Путешествие в Тунис

И тогда одну из них осенило: «Давай поедем к нам в Хаммамет! У нас там квартира. Поедем на всю ночь!»

— В Хаммамет? Но это же за сто километров отсюда.

— Не сто, а семьдесят. Междугороднее такси «луаж» нас довезет за час.

То было предложение, которое грозило стать решающим. За день до возвращения в Европу. Он мог получить сильнейшее впечатление жизни — ночь с двумя красотками-финикиянками, либо — вообще расстаться с жизнью. Надо подумать. Хотя бы полчаса.

— Прошу вас подождать.

Поднялся в номер, сел на кровать, прикинул. Смертей в Северной Африке гуляет много, и он был очевидцем многих, и сам чуть выжил. В июне 71-го решил пойти в публичный дом в Каире. Шофер завез его в пустыню, а не в публичный дом. Там поджидали пятеро. Он чуть не проломил шоферу бутылкой голову, заставил повернуть. Потом узнал, что сотни британских солдат, а также туристов закопаны в песках под Хелуаном. Там их тела лежат навеки, мумифицируются в природной среде — при абсолютной сухости. Опять-таки — приманка — бабы.

И много, много других историй впечатляющих. Хотя бы под Москвой. Он вспомнил Люберцы — один из эпизодов своей биографии. Куда он ездил к Марине О. Вот до чего доводят путаны и поиск темных авантюр в предместьях городов второй половины XX века. На Земле. Планете странных испытаний.

Но как же с Хаммаметом? Он очень хотел бы дописать этот дорожно-транспортный рассказ. Теперь и это под вопросом. Налил в стакан противный и дорогой коньяк «Хин» (виски кончилось) и выпил залпом. Потом рассовал по карманам презервативы, фляжку с остатком коньяка и сигареты. Спустился в холл, где они ждали его.

Так как же с этой поездкой в Хаммамет, и что будет с текстом — дорожно-транспортным рассказом?

Басма, почувствовав его настрой, сказала по-арабски Саре: «Хуа хаиф». Что значит — «Он боится». И тут взыграло пустопорожнее мужское самолюбие, и он сказал: «Я не боюсь, я еду»!

Ночь, с 11 на 12 мая 1996 года. Междугороднее такси «луаж» мчит вдоль побережья. Фары высвечивают кусок шоссе да придорожные кусты. Беззвучные стада комариков и мошек влипают в ветровое. Плевочки жизни застывают на ночном ветру. Море плещется вдали.

Дорожка луны поблескивает многозначительно. На убыли она или на прибыли? Гурджиев говорил, что именно туда, к пухлой страдалице, отлетают души после смерти, и там служат пищей сему бледному растущему телу. Они там стонут и молят о пощаде, однако луна (не она ли есть ад?) их молча переваривает… Земля перерабатывает тело в гумус, пока луна дожирает субстанцию души — в своих особых целях… Да, молодцы магометане. Недаром поклоняются луне и полумесяцу. Приливы и отливы, и регулы у женщин — лишь часть ужасной правды.

Они едут в Хаммамет. Шофер брезгливо вертит руль, стараясь не задеть локтем гяура, иноземца. Рассказчик думает: «Не зря ли я еду? Не стукнут ли в Хаммамете по башке?»

На заднем сиденье — две крали. Басма и Сара. Они грызут орешки и шепчутся. Быть может, о том, как его получше обчистить. Или — как лучше выпроводить подростка Субхи из квартиры. Но чтобы этот Субхи не накапал родственникам.

Дом на окраине, дверь приоткрыта. Он думает: «А что если ворвется отчим или кузен? Расправа будет короткой. Ну чем не Люберцы 70-х»?

Но есть судьба. Есть сила, которая и мотылька ведет к огню, а кролика к удаву. А квелого эмигранта в подозрительный притон и ночлежку наркоманов. «Есть упоение в бою» и прочее.

Они входят.

…я вижу, как они входят в темный дом на улице Жасминов… Басма ведет его под руку, Сара замыкает шествие. Дверь закрывается… адью. Наступит ли желанная разрядка, или порывистый кузен Али пырнет его ножом? Что там произойдет на улице Жасминов — мы не узнаем никогда. Об этом узнают те, кто выловит бутылку с прощальной запиской, брошенную в Хаммаметский залив.

Место действия — Москва, время — сентябрь 1983 года, герои — Хельга Увеман (ФРГ) и Василий Копылов (Советский Союз). Оба 1950 года рождения. Она — научная сотрудница Института заморских исследований в Гамбурге, он — научный сотрудник Института государства и права в Москве. Хельгу послали в Москву, его послали встречать Хельгу. Вот и вся предыстория.


Х. Увеман провела неделю в столице СССР, ознакомилась с работой научных центров, а по возвращении в Гамбург написала подробный отчет о своей работе. В конце там значилось: «Существует явная целесообразность обмена научными специалистами двух стран», а Копылов написал в своем отчете: «Необходим критический анализ опыта немецких коллег».