Иван Зюзюкин: Из-за девчонки

Колюня закрыл глаза.

– Что же ты молчишь?! Скажи что-нибудь. Ну?!

– А что мне говорить?!. – вскричал Колюня. – Что я скот? И на всю школу опозорился?!

– Я знаю, тебе не позавидуешь… – сочувственно покачал седенькой головой директор. – Но для чего ты ко мне пришел? Рассусоливать? Как в любовь играть – мы взрослые. А как отвечать – пожалейте нас, мы еще маленькие?!

– Вы меня не поняли! Я больше не буду учиться в нашей школе! Переведите меня в другую…

После этих слов Всеволод Николаевич долго расхаживал по кабинету, изредка поглядывая на Рублева. Хорошо сработала голова у парня! Так будет лучше и для него самого, и для всех остальных…

– Допустим, я смогу убедить роно, что тебя надо перевести, – насупленно сказал директор, снова усаживаясь за стол. – Но в районе больше нет таких школ, как наша. В обычную ты не пойдешь…

– В любую пойду, кроме нашей!!!

– Это другое дело. Теперь ступай домой.

Три дня отсиживался Колюня дома, не ходил в школу, а на четвертый пошел, но уже в другую, тоже – с уклоном. Вернее, поехал. Пять остановок на метро с одной пересадкой.

В учительской первое время было много разговоров о Рублеве. Но обычно они велись в отсутствие Натальи Георгиевны. И если она, еще более прямая, отчужденная, вдруг входила в учительскую, тема разговора немедленно менялась.

Но однажды неуёмная Ольга Михайловна прямо при ней начала возмущаться тем, что Рублева отпустили без обсуждения его проступка.

– Ольга Михайловна… – умоляюще показывая ей глазами на Наталью Георгиевну, тихо сказала классная. – Я вам уже много раз объясняла: это нельзя назвать проступком, а, следовательно, нечего и обсуждать…

В учительской с утра сияло кроткое зимнее солнце. Больше всего его лучей доставалось Наталье Георгиевне – ее стол стоял прямо у окна. Пока шел спор о Рублеве, она с брезгливым видом просматривала тетрадки.

– А вы, Наталья Георгиевна, как считаете? – наклонила над ней грузное тело Ольга Михайловна. – Следует поставить в известность его новую школу, какие у него мысли в голове?…

Наталья Георгиевна вместе со стулом молча отодвинулась в, сторону от Ольги Михайловны, загородившей солнце.

– Или им уже все можно, – продолжала наступать та, – а нам, – только инфаркты я гипертонию наживать?…

Наталья Георгиевна с бесстрастным лицом сказала ей:

– Ольга Михайловна, у вас даже тень тяжелая… Отойдите, пожалуйста, от меня…

Отзвуком страстей, вызванных переходом Рублева в другую школу, был визит Оли Самохваловой к нему домой.

Она вошла в квартиру осторожно, будто боялась, что ее ударят. И почему-то свою знаменитую сумку держала, как ребенка – на руках.

– Здравствуй! – оказала она с проказливо-виноватой улыбкой.

– Здорово, – нелюбезно ответил Колюня.

– Я знаю, тебе неприятно, что я пришла. Но ты имей в виду, я по делу…

– Проходи, – не оглядываясь, он поплелся в свою комнату. Увлек за собой и Олю. Сам сел, ей не предложил.

– Что надо? – спросил он в пол.

Оля поставила сумку на стол. Теперь до Колюни дошло, почему она так держала ее – ремень с «мясом» оторван, молния поломана.

– Присаживайся, – наконец-то раздобрился он. – Ты что, в переделку какую-то попала? – показал он глазами на сумку.

– Нет, – быстро завертела она головой. – Это дурачок Перовский вцепился и оторвал.

– Чего это он?

– Не пускал меня к тебе. А кто он такой, чтобы я ему подчинялась?

– Скромный же был мальчишка…

– Скромный, когда в классе, – нахмурилась Оля. – А когда рядом никого, руки распускает…

Она вытаскивала один за другим учебники из сумки, пролистывала их до тех пор, пока не нашла листок бумаги.

– Из твоей школы на тебя запросили общественную характеристику… Ты ничего там не натворил? – спросила она прежде, чем отдать ему листок.

– Когда б успел? – подарил ей взгляд Колюня.

– Классная думает, что тебе кто-то удружил и сообщил в твою школу про все… – сказала Оля и отдала ему характеристику.

Листок был сложен пополам. Развернуть его и прочитать? Нет, в присутствии Самохваловой Колюня побоялся это делать. После всего, что произошло с ним в той школе, мало ли чего могли написать?…

– Как поживает Людмила? – спросил он со вздохом про классную.

– Нормально!… Часто вспоминает тебя, жалеет, что ушел от нас. Честно говоря, мне тоже кажется, что ты поторопился… Мог бы…

– А Наталья свет Георгиевна как? – торопливо перебил ее Колюня.

– Она всех нас удивила! На днях привела своего сынишку в школу. У него в саду карантин, что ли?… И знаешь, с ним она была на себя не похожа! Смеется, целует его. И голос у нее теплый-теплый. По-моему, она просто без ума от него. А вот с нами она… всегда над нами… Хотя нет! – самой себе тут же возразила Оля. – Последнее время она и с нами разговаривает немного по-другому. Представляешь, ведет урок и вдруг спросит: «Все согласны со мной?… Может, кто-то думает иначе?»