Полина Дашкова - Игра во мнения

«Горячо! Горячо!» – кричал отчаянный голосок у нее внутри.

Но Вика решила, что ей стало жарко от страха.

Таджикистан, 1988

Душной ночью в кабинете Таджикской республиканской прокуратуры в центре Душанбе Кирилл сидел над кипой бумаг.

Звонил телефон. В трубке молчали. Отследить звонок было невозможно.

Тут, в Душанбе, земля не взрывалась под ногами, и стрельба звучала редко. Тут пока всего лишь молчали в телефонной трубке. Кирилл в составе объединенной группы работал по знаменитому «хлопковому» делу. Таджикская мафия действовала четко и грамотно. Она опутывала все слои общества, все властные и силовые структуры. Продуктивный страх, который спасал Кирилла в Афганистане, здесь постепенно превращался в панику. Там опасность была явной, мир четко делился на своих и чужих. Здесь каждый свой мог оказаться чужим и опасным. Паника была не смертельной, но тошнотворной, подлой. Особенно мерзко он почувствовал себя, когда взятку от лица мафии предложил ему его коллега, ближайший сослуживец, с которым они вместе воевали в Афганистане.

Инстинкт самосохранения – штука опасная. Ему верить нельзя. Он врет. Он заставляет бежать, драпать, сверкая пятками, прятать голову в зыбкий песок. За инстинктом следует паника, потом шок. Болевой шок – это смерть. Кирилл понял это еще в Афганистане. Пуля может и пощадить, даже если задето сердце, все равно остается шанс. Совсем слабый, но остается. Шок убивает сразу.

Капитан Серега Берестов погиб у Кирилла на глазах от пустяковой раны. Они продвигались короткими перебежками под обстрелом, и вдруг Серега рухнул, распластался на горячей чужой земле. Кирилл подполз к нему и тут же понял, что Серега мертвый. Но раны никакой не увидел. Потом оказалось, что пуля прошла под мышкой, едва задев мягкие ткани. Серегу убил болевой шок, прямое следствие инстинкта самосохранения.

А вот страху верить можно. Надо только научиться отличать его от паники, при которой дрожат коленки, пересыхает во рту. Настоящий, продуктивный страх заставляет сначала думать, а потом действовать. Не наоборот. Иногда обостренное чувство опасности становится единственной реальностью, на которую можно опереться.

За молчаливыми звонками последовали открытые угрозы. Телефонная трубка шипела и рычала. Кириллу обещали страшную смерть, долгую и мучительную, если он не остановится. Дело было уже не в хлопке. Кирилл имел несчастье получить агентурную информацию о том, что один из руководителей местного МВД, генерал, уважаемый человек, кавалер ордена Ленина, теснейшим образом связан с торговлей наркотиками.

Не хватало доказательств, и Кирилл добывал их с отчаянным, почти фанатичным упорством. Нет, не собирался он корчить из себя героя-одиночку, персонажа дешевого боевика. Он просто пытался восстановить свою модель мира. «Есть такая профессия – родину защищать». Фраза из старого фильма раздражала его все больше. Пафос скрипел на зубах, как песок. Чью родину и от кого он защищал в Афганистане? Что делал с Россией его героический дед, когда расстреливал крестьян и священников? Тоже – защищал? А его орденоносный отец, когда пер на своем танке по узким улочкам Праги? Кого защищал он? Кто его туда звал? Что касается отца, ответ очевиден. Литры водки, синяки и ссадины на лице мамы, и окончательный итог – два трупа на казенной даче. Убийство и самоубийство. Вот она, расплата за профессию.

Допустим, здесь, в Таджикистане, капитан Кирилл Петров защищает родину от мафии, от потока наркотиков. Но кому это нужно? Люди, отдающие ему приказы, кормятся из рук мафии.

И все-таки он пытался сохранить собственную модель мира, которая разваливалась, рассыпалась прахом. В его мире все должно быть четко и ясно. Свои – это свои. Чужие – это чужие. А промежуточных вариантов нет. Они сводят с ума, эти промежуточные, переходные варианты, выбивают почву из-под ног и опасны для жизни, как болевой шок.

Информатор погиб. Через пару дней Кирилл обнаружил взрывное устройство под дверью своей казенной квартиры. А еще через три дня по дороге на службу его сбила машина. Грязная черная «Волга» без номерных знаков на глазах у всей улицы на дикой скорости въехала на тротуар. Кирилл выжил, отделался несколькими переломами. Кроме него, «Волга» сбила молодую маму с коляской. Женщина получила тяжелую травму черепа и скончалась на месте. Пятимесячный ребенок чудом остался жив.

Как выяснилось позже, убийцы в «Волге» думали, что это его жена и его ребенок. Об этом Кирилл узнал уже в Москве, в госпитале. Его навестил старый товарищ, с которым они вместе служили в «Зените ». Товарищ назвал фамилию того самого генерала таджикского МВД и сказал, что неделю назад уважаемый орденоносец скончался прямо в своем кабинете от острой сердечной недостаточности. По одной из версий его отравили друзья-наркоторговцы, когда он потребовал вдвое повысить гонорар за свое высокое покровительство.