Александр Муленко - Возвращение Панды

— Так и власть-то была народная — рабочих и крестьян.

— А ныне блатные да развратные всё более душу тешат… Веселят между службой…

— Так она наша власть, генерал!.. Веселись!

Исступлённо запрыгала на сцене молодёжь. Задрожали стены и потолки. Взорвались бутылки. Пена от шампанского разбрызгивалась вокруг: на скатерти, на селёдку, на дорогие маринады — хмель омолаживал. Кавалеры острили, щипали подруг, шлёпали их по заднице, ржали, как лошади во время свадьбы: клокотала кровь и стучали виски. Похотливые страсти искали выход наружу — в тёмном углу за ширмою заскрипели диваны. Послышались пьяные стоны возлюбленных, чмоканье их липких губ и хлюпанье их потных тел. Вакханалия удалась на славу…

А утром…

Глубоко оскорблённая, Светлана Михайловна обнаружила, что её муж, замечательный предприниматель Мирзоев, вернулся домой в женских трусах… Она сорвала их с него и стала неистово хлестать ими лежащего в бессилии на полу супруга по лицу.

— Ой, горе мне, горе! Кобель окаянный!.. Зараза ты пьяная!.. Я дни и ночи отчёты пишу, я не сплю, понимаете-ли, обиваю пороги адвокатов и инспекций. Я подсчитываю убытки: чтобы лишнюю копеечку паразитам не отдать, чтобы не захлебнуться нам в море бизнеса, чтобы выжить нам и выплыть — а он их с блядьми пропивает.

Рассерженная супруга в праведном гневе плевала в глаза загулявшему мужу. Она натянула ему эти мокрые трусы прямо на лицо и запричитала:

— Нюхай, козлище! Нюхай, поганый!

Мирзоев задыхался. Тело его не слушалось. Он хотел, было, подняться на ноги, чтобы успокоить супругу, чтобы разобраться с нею по существу, чтобы её наказать: — Кто в этом доме хозяин? — но споткнулся на ровном месте и рухнул обратно — на палас, широко раскинув в стороны могучие руки. Лицо у него горело, шелковая тряпка на голове парила и жгла. Машинально он сдвинул трусы себе на лоб и откашлялся:

— Светка, сука, нагнись!

— Это ещё зачем? — насторожилась она.

— Я тебя, гадина, ёбну!

Она ударила его ногою в живот.

— Старый мудак. Импотент вонючий. Бизнес твой на грани краха. Сволочи без работы в общаге сидят пьяные — водку жрут и гадят. Санэпидемнадзор приходил, штраф принёс. Комендантша шумит, предоплату требует на полгода вперёд. Деньги на счетах быстрее снега тают. В суд на нас подают за обоссанные матрацы. Гони их к чёртовой матери и освобождай квартиру.

— Весною я их не соберу. Мне работу дают на комбинате. Богатый подряд. Ты думаешь я просто так пью, без дела? Мы серьёзные вопросы решаем.

— На лбу твои вопросы, кобель!

— Не остри, Светка! Мне пельмени за последний месяц доходу принесли больше, чем строительство кооперативных гаражей за два года. А других таких рабочих мне не найти. Больно грамотные все стали, им трудовые договора подавай, охрану труда и пенсию. Купи им овса в счёт зарплаты, и пусть едят. Из общаги сейчас уйдёшь, её займут — не вернёшься. А с санитарами я улажу, у них третий год ремонт в конторе идёт. Дам ведра четыре краски — они благодарные будут. Ещё и продезинфицируют весь подъезд. Подельница за мясом Копчёного послала, выживем!

— Нету больше мяса в городе — кошатину едят.

— Какую кошатину?

— Слепой дурак! Копчёный второй год тасует фарш собачьим мясом. Шпана ему кошек носит за пачку сигарет. До семисот кошек в день с твоей говядиной мешают. А ты думал, что и в самом деле такой замечательный предприниматель, каким тебя сортирная пресса рисует?

Мирзоеву стало легче. Он всё-таки поднялся на ноги и, перебирая обеими руками по стене, двинулся к холодильнику. Его ещё сильно покачивало, когда вонючий рассол выплеснулся из банки мимо бокала на скатерть. Испугавшись, что хозяйка опять рассердится и продолжит его пилить, в спешке он снял с головы злополучные трусы и вытер ими загаженный стол, высморкался в них и выкинул уже не нужную эту тряпку в помойное ведро, прикрывая её от недоброго взгляда супруги брошенной поверху газетой. Потом он, стуча зубами, утолил жажду прямо из банки. Последний помидор оторвался со дна и ударил его по носу.

— Мать твою!

В ванной комнате Мирзоев снова пил и умывался. Помочился под кран и вдруг он увидел себя в зеркале — в одной только майке, едва прикрывающей живот. И осознал, что он голый.

— Светка! Слышишь?! Дай мне во что одеться, — а сам накинул крючок на дверь и распорядился: — В щель просунь и не подглядывай!

Она засмеялась. Ещё минуту назад её хозяин беспомощный ползал по ковру, шевеля волосатой задницей, а теперь: одна из самых сокровенных тайн природы — превращение из обезьяны в человека происходила у неё на глазах… Светлана Михайловна подала ему нижнее бельё и пижаму. Нарядный, Мирзоев оправился и помолодел. Он уже принял решение и «Антиполицай».