Сергей Иванов - Америка глазами заблудшего туриста

Рассевшись на скамейке в тени, я уже был готов к вопросу — «откуда?» Очень надеялся, что здесь меня не будут спрашивать о моих религиозных воззрениях.

Узнав, откуда я сюда забрёл, барышня, неожиданно для меня, стала выяснять, как наш народ отнесся к факту избрания Клинтона президентом? По её интонации нетрудно было догадаться, что сама она хотела видеть на этой должности кого-то иного, но не Клинтона.

Ответил, что наш народ в это время был занят выбором своих президентов. Мне пришлось успокоить и развеселить их новостями о выборах президентов в России и Украине. Слушатели, вероятно, решили, что это была шутка-преувеличение, когда я рассказал им, какие ветераны компартии рядятся в президенты бывших советских республик и как они трансформировались под новые условия.

После этого перерыва-интервью они зауважали своего Клитнтона.

Позднее, на соседний корт пришли другие игроки — муж с женой. Солнце и излишний вес быстро пришибло их неуклюжие потуги обуздать мячик. Красные и потные, они плюхнулись на нашу скамейку в тень.

Когда и мы с мальчиком вернулись с корта и присоединились к отдыхающим, новые игроки уже знали: откуда я прибыл, и для меня была заготовлена порция вопросов:

— Что такое Украина? Какое население? Есть ли украинский язык и с чём его можно сравнить? На каком языке говорит население Украины? Есть ли своя национальная денежная единица? Как она называется и чего стоит? Затем вспомнили украинскую независимость и поинтересовались, празднуют ли этот день в Украине?

Пришлось объяснять, что суть украинской независимости заключается в том, что местные политиканы — бывшие компартийные бонзы, теперь уже без оглядки на Москву, дорвались до общенационального пирога и кромсают его без меры и ограничений. Они поставили себя вне закона, обеспечив себе неприкосновенность и правовую безнаказанность. И успешно пользуются такой национальной независимостью.

Для населения же, суть независимости свелась к потере всех их денежных сбережений и массовому обнищанию.

Из слушателей никто не знал об украинской денежной единице. Пришлось рассказывать им, что вместо собранных у населения советских рублей, наспех напечатали временные купоны. Миллион таких украинских денег стоит менее десяти долларов, и день ото дня дешевеет. К сожалению, образца этого денежного суррогата при мне не оказалось. И я объяснил, что купоны похожи на обвертку жевательной резинки; только бумага похуже качеством, но с подобием водяных знаков.

— И ваш народ празднует это?! — спросили они.

— А як же? Это особый народ. Вам этого не понять.

С теннисных кортов мы перешли к бассейну. Там я распрощался с молодыми супругами и с племянником. Они вручили мне, на всякий случай, свой номер телефона и ушли к родственнице, которая присматривала за их ребенком.

Я остался в компании одного, наиболее любопытного собеседника. Он работал в какой-то нью-йоркской конторе, консультировал по вопросам налогообложения. Очень распространенный в Америке бизнес.

Мы разделись и с удовольствием упали в плавательный бассейн. Ленивое плавание от края к краю, поглощение холодного пепси со льдом, дремота под солнцем на горячем топчане. Снова в бассейн…

Расставаясь, случайный приятель выдал мне свою карточку с координатами и советовал не исчезать. Мало ли что…

Обратно я возвращался притомленный играми на солнце. Жара стояла нещадная, улицы безлюдны, все магазины были закрыты, кроме продовольственных супермаркетов и заправочных станций. Проходя уже по улицам Terry Tawn, я отметил, что в этом городишке масса антикварных магазинчиков. Насколько я мог разглядеть их через витрины, они больше походили на мелкие музеи.

В доме Оноды было прохладно и сонно. Все разбрелись по комнатам и спали. Только жена уже возилась на кухне. Она стала расспрашивать меня, где я был и что видел. В разговоре с ней удивился тому, какие неожиданные вопросы задают мне американцы и как поверхностно многие представляют себе бытие за пределами США.

Она объясняла это тем, что большинство американцев очень заняты, много времени и энергии уходит на работу.

Заговорили о ней самой. Она с гордостью сообщила мне, что успела побывать с делегацией миссионеров в России. До рождения первого ребенка работала в школе преподавателем английского языка и литературы. Оказалось, что она слышала о таких писателях как, F.Scott Fitzgerald, John Updike, Kurt Vonnegut и даже, Stephen King, но читать их произведений не приходилось. Времени нет. Жаловалась, что в Москве и Ленинграде, когда встречались со студентами, ей частенько бывало неловко. Студенты на языке миссионеров говорили с ней об Америке и оказывались более осведомленными в вопросах американской литературы, музыки и прочих явлений, чем сами миссионеры.