Лорен Вайсбергер - Дьявол носит «Прада»

В этот день с Книгой закончили рано — всего в половине девятого. Я приняла ее у вконец измученного сотрудника арт-секции, и мы с Эмили спустились к Пятьдесят девятой улице. Эмили несла ворох одежды, только что доставленной из химчистки, — в пластиковых пакетах и на плечиках. Она пояснила, что вычищенная одежда всегда доставляется вместе с Книгой. Свою грязную одежду Миранда привыкла привозить в офис, и — вот радость-то! — моей обязанностью было звонить в химчистку и сообщать им, что у нас есть для них работка. Как правило, они тут же посылали кого-нибудь в «Элиас-Кларк», чтобы забрать одежду, и на следующий день возвращали ее в идеальном состоянии. Мы убирали все в шкаф, а потом отдавали Юрию или отвозили к ней на квартиру сами. С каждой минутой моя работа казалась мне все более высокоинтеллектуальной!

— Эй, Рич! — заискивающе улыбаясь, окликнула Эмили посасывающего трубку диспетчера, которого я встретила в первый день работы. — Это Андреа. Она будет отвозить Книгу каждый вечер, так что вы уж позаботьтесь, чтобы ей доставалась хорошая машина, ладно?

— Сделаем, Рыженькая. — Он достал изо рта трубку и указал на меня: — Я позабочусь о Блондиночке.

— Вот и хорошо. Ой, а не могли бы вы дать нам еще одну машину? После того как мы отвезем Книгу, нам с Андреа надо ехать в разные места.

Два массивных «таун-кара» остановились перед нами, и верзила водитель открыл для нас дверь. Эмили забралась в машину первой и тут же достала мобильник.

— Квартира Миранды Пристли, будьте добры.

Водитель кивнул, завел мотор, и мы тронулись с места.

— А что, всегда бывает один и тот же водитель? — спросила я, удивившись, что он знает дорогу.

Эмили жестом велела мне помолчать: она оставляла сообщение для девушки, вместе с которой снимала квартиру, а потом сказала:

— Нет, в компании работает довольно много водителей. Я с каждым ездила раз по двадцать, так что теперь дорогу знают все.

После этого она снова занялась телефоном. Я оглянулась назад и увидела вторую машину: она аккуратно повторяла все наши повороты и остановки.

Мы остановились перед типичным для Пятой авеню домом: идеально чистый тротуар, ухоженные балконы и шикарный, уютно подсвеченный вестибюль. Человек в смокинге и шляпе тут же подошел к машине и открыл дверь. Эмили вышла. Я подумала: почему бы нам просто не оставить Книгу и одежду этому человеку — в конце концов, разве не для этого и нужны швейцары? Это их работа. Но Эмили вытащила из сумки ключ на кожаном брелоке от Луи Вюиттона и протянула его мне.

— Я подожду здесь. Отнеси все в ее квартиру, в пентхаус А. Просто открой дверь, оставь Книгу на столике в фойе и повесь одежду на крючки возле шкафа. Не в сам шкаф — возле шкафа. А потом уходи. Не вздумай стучать или звонить, она терпеть не может, когда ее беспокоят. Просто тихо войди и выйди. — Она передала мне пластиковые пакеты и проволочные вешалки и снова взялась за свой мобильник.

Ну хорошо, я отнесу все это, только к чему такие сложности?

Лифтер грустно улыбнулся мне и нажал кнопку пентхауса. Он был похож на женщину, которую колотит муж: унылую, целиком покорившуюся своей участи.

— Я подожду вас здесь, — кротко сказал он, глядя в пол, — это займет у вас не больше минуты.

Ковер в холле был сочного рубинового цвета; я чуть не упала, когда мой каблук запутался в его густом ворсе. Стены были затянуты плотной кремовой тканью, по длине полотна виднелись крохотные кремовые же шляпки обойных гвоздиков; возле стены стояла обитая кремовой замшей скамеечка. На раздвижных дверях прямо передо мной было указано «пентхаус Б»; я развернулась и увидела точно такую же дверь с надписью «пентхаус А». Вовремя вспомнив предостережение Эмили, я отдернула руку от звонка и вставила ключ в замочную скважину. Дверь тут же открылась, и не успела я и глазом моргнуть, как очутилась в просторной комнате и ноздри мне защекотал чудесный запах бараньей отбивной. Она была там: изящно подносила вилку ко рту, а две совершенно одинаковые черноволосые девочки, разделенные столом, оглушительно кричали друг на друга. Высокий, сурового вида мужчина с крупным носом и серебристой шевелюрой читал газету.

— Мам, скажи ей, что она не имеет права заходить в мою комнату и брать мои джинсы! Она меня не слушает! — вопила одна из малюток, обращаясь к Миранде. Та отложила вилку и отпила из бокала, который взяла с левой половины стола, из чего я заключила, что это «Пеллегрино».

— Каролина, Кэссиди, ну хватит. Я уже достаточно этого наслушалась. Габриэль, принесите еще мятного желе.